Бу! - [19]

— Кролика развлекал? Или он тебя? — глубокий голос, казалось, был лишен каких-либо эмоций.

— И он меня, и наоборот.

— М-м-м… понятно.

Пальцы задвигались быстрее, но ни один мускул не дрогнул на лице, только брови упрямо сошлись на переносице. Гарри улыбнулся.

— Зато я знаю способ убить Фенрира, — заметил он отстраненно. — Навсегда.

Они продолжали соблюдать молчание, и Гарри с горечью думал о том, что соседство с Бугименом ощущается… как сквозняк — ни формы, ни веса, ни тепла. А ведь когда Гарри был Джеком, отчетливо чувствовал не только исходящее от Кромешника жаркое влечение, но и упругое доказательство его заинтересованности. Впрочем, и сейчас сердце взволнованно трепетало, а предвкушение горячей волной разливалось по телу.

Они еще полежали в полной тишине, а потом одновременно развернулись друг к другу. Снейп медленно привлек Гарри к себе, и тот подался навстречу. Поцелуй был сначала легким, дразнящим, словно сухой ветерок, мягко коснулся дрожащих губ и покрасневших щек, скользнул по шее к пылающему уху и вдруг изменился — стал глубоким, яростным, чертовски возбуждающим. Гарри порывисто хватался за ускользающие плечи, сжимал в объятиях туманное эфемерное тело, отчаянно вглядываясь в его странные, изменчивые очертания.

— Гарри… — хрипло выдохнул Снейп и вдруг отстранился, нависая сверху, жадно разглядывая. — Хочу тебя! — то ли признался, то ли спросил, но тут же уверенно ухмыльнулся. — Сейчас. Но с другой стороны матраса!

Поттера буквально вынесло из-под кровати и припечатало к жесткому тканому покрывалу. «Да!» — всхлипнул он и блаженно зажмурился, выгибаясь, позволяя Снейпу вылизывать открытую шею и мыча сквозь стиснутые зубы.

С закрытыми глазами казалось, что его ласкает воздух — сжимает тонкую кожу на ключицах, овеивает лицо, прикусывает нижнюю губу, проталкивая между зубами порыв ветра, очертаниями странно напоминающий пальцы. Легкие поцелуи вслед за отрывающимися пуговицами рубашки походили на прохладный бриз и не утоляли лихорадочного желания чувствовать все иначе, по-настоящему, ярко.

— Не-е-ет… — невразумительно простонал Гарри, и Снейп отстранился, вопросительно разглядывая пылающее румянцем лицо. Гарри едва справлялся с дыханием, его член болезненно ныл, а Снейп дышал ровно и спокойно, да и выглядел так, словно все это время читал скучную книгу, написанную на животе Гарри.

— Не так. Пожалуйста. Хочу чувствовать Северуса, не Бугимена!

Снейп насмешливо фыркнул, но улыбнулся и охотно перекатился на спину, утягивая Гарри за собой. Черный сюртук распахнулся сам, открывая серую, местами синеватую кожу, и Гарри с жадностью лизнул темный сосок, провел горячими ладонями по прохладным бокам, довольно рыкнул, нависая, прожигая безразличного любовника пылающим взглядом. Несмотря на внешнюю холодность, черные глаза Снейпа затягивали и смущали, нещадно провоцировали, обещая удовольствие.

Гарри расстегнул ремень, освобождая болезненно эрегированный член, удивленно наблюдая, как по ногам Снейпа расплавленной смолой стекают туманные обрывки брюк. Северус развел колени и притянул Гарри к себе, чтобы прижаться промежностью к горячему стояку и потереться, лаская его головкой свой сфинктер.

— Давай уже, Поттер, входи! — нетерпеливо прорычал Снейп.

Поначалу Гарри растерялся, не желая причинить боль, думая, где взять смазку, но Снейп решительно подался навстречу и сам насадился на член. Нечто холодное и пульсирующее расступилось, плотно окутывая разгоряченную плоть, словно ее в зимнее озеро окунули. Гарри замер и осторожно выдохнул, осознавая, что воздух в комнате будто густеет, вибрирует, раскаляется. Вцепившись в его предплечья, Снейп откинул голову и внезапно закричал, впиваясь ногтями в кожу.

Видимо, даже пары капель предсемени Гарри хватило, чтобы Бугимен начал превращаться в человека. По его телу проскакивали росчерки молний, он выгибался и рычал. Внутри него тоже стало тепло, и Гарри не сдержался — стал медленно двигаться, глядя на стремительно бледнеющее лицо, отлетающие обрывки туманной мантии, восхищенно всматриваясь в темные глаза, что по-прежнему затягивали и завораживали.

Он склонился к открытым губам, мягко скользнул по ним языком и ласково прикусил острый подбородок, потираясь грудью, вынуждая напряженные пальцы расслабиться и отпустить свои предплечья, на которых, конечно, появятся синяки. Каждое движение отдавало горячей волной, серая кожа облетала прозрачными лоскутами, и через несколько минут от Бугимена не осталось ничего — под Гарри лежал самый настоящий Северус Снейп, и именно он орал во весь голос: «Еще! Давай, Поттер! Сильней! Да-а-а!!!»

Извивающийся, открытый, прошибаемый оргазменными судорогами Снейп был прекрасен, и Гарри почти утратил ощущение реальности, беспорядочно вбиваясь в истосковавшееся по прикосновениям тело, растворяясь в безумной нежности. Понимая, что сейчас не просто получает и дарит удовольствие, а чувствует. То самое — отчаянное, безнадежное, которое, кажется, навсегда.

Наслаждение стало невыносимым. Гарри сжал худые плечи и закричал, сотрясаясь, обессиленно падая на горячего, покрытого испариной совершенно живого Снейпа. Между животами было мокро и скользко. Гарри не помнил, в какой момент кончил Северус, но удовлетворение партнера приятно тешило самолюбие. Хотелось прижать его к себе сильно-сильно. Уткнуться в длинную шею и разрыдаться, захлебываясь эмоциями, рассказать, как он дорог и нужен. И не потому, что все прошлые эксперименты Гарри со случайными любовниками и рядом не стояли. И не потому, что потерять Снейпа во второй раз он не сможет. Просто теперь нельзя по-другому.