БНР. Триумф побежденных - [22]

«Для нас все эти вновь окрашенные в белорусский цвет люди весьма опасны: отсутствие польских легионов и крах польской партии заставили их “записаться” в белорусы. Хотел бы я знать, как бы они говорили о белорусской государственности, если бы на улицах Минска вновь появились польские войска».

Вице-председатель исполкома Польской рады Минской земли Э. Ивашкевич в своем письме к Л. Абрамовичу летом 1918 г. называл Р. Скирмунта единственным связующим звеном между темной, разъяренной ватажкой белорусских смутьянов и «цивилизованным миром». Ивашкевич характеризовал нового главу Народного секретариата:

«Он является решительно белорусом, в том смысле, что, кажется, реально верит в возможность возрождения или, скорее, рождения этой народности. При этом он уже давно выступает идейным германофилом. Человек большой культуры, но не политик, не имеет демагогических способностей».

Сам Р. Скирмунт как раз накануне вернулся из Киева, где вел переговоры с гетманом П. Скоропадским.[81] Его сторонники постарались нейтрализовать левую оппозицию и уже на следующей сессии 11 июля провели решение о том, чтобы отправить Раду Республики почти на два месяца на каникулы, тем самым развязав руки новому Народному секретариату. Вместо нее оставался бы Сеньор-конвент. Кроме того, члены представительства заблокировали предложение эсеров по созданию нескольких рабочих комиссий при Раде, после чего представители левых фракций молча покинули заседание.

Вопреки предыдущим договоренностям, И. Воронко и вовсе отказался оставить свой пост председателя Народного секретариата.[82] Уже на следующий день после срыва сессии Рады Воронко и его сторонники публикуют универсал, адресованный всем гражданам Беларуси, в котором открыто обвиняют Р. Скирмунта в полонофильстве. Более того, 12 июля Рада БНР объявляет о создании Белорусского временного правительства во главе с… И. Воронко!

В Минске образовались сразу два правительства БНР: одно под председательством Р. Скирмунта, которое формально находилось в «Юбилейном доме» (там же располагалось Минское белорусское представительство); второе — во главе с И. Воронко, которое перешло в помещение по улице Захарьевской, 43, где прежде заседала Рада БНР. Незадолго до этого П. Алексюк, взяв за деньги правительства в аренду и отремонтировав так называемый «Юбилейный дом», вместо того чтобы предоставить его Раде БНР, организовал в нем клуб. В результате после долгих споров Рада вынуждена была отказаться от этого здания и обратиться к немецким властям с просьбой выделить ей новое помещение. Немцы пообещали свое содействие в данном вопросе и обещание сдержали. К концу июня Народный секретариат снял для своих нужд целый этаж в двадцать с лишним комнат в бывшем здании Крестьянского поземельного банка.

13 июля специальная делегация в составе И. Лёсика, А. Власова, Р. Островского и П. Алексюка потребовала от бывшего председателя Народного секретариата немедленно выдать государственную печать и архивы, на что И. Воронко через К. Езовитова заявил, что будет продолжать переговоры исключительно с самим Р. Скирмунтом. В ответ ему выставили официальное требование на бланке Народного секретариата под исходящим № 953 и за подписью Р. Скирмунта и П. Алексюка вернуть необходимые документы. Но, вместо того чтобы ускорить смену кабинета, эта бумага возымела совершенно противоположное действие. Оказалось, что оппоненты И. Воронко просто не могли иметь на руках соответствующего официального бланка Народного секретариата. Скорее всего, его «позаимствовал» из личных вещей самого И. Воронко П. Алексюк, когда у него на квартире некоторое время жил председатель правительства БНР.

Неприглядный эпизод с подлогом документа, правда, мало что менял. Тот же Э. Ивашкевич был склонен упрекать нового главу правительства БНР в излишней сдержанности при выборе средств борьбы со своими противниками:

«Скирмунт ведет себя слишком по-джентльменски во всей этой игре, поэтому либо опять будут блефовать радикалы, либо немцы будут вынуждены оказать физическую помощь Скирмунту, чтобы разогнать эту компрометирующую все дело банду…»

Обращая внимание на эту «слабость» Скирмунта как политика, он далее писал о нем:

«Слишком честный. Выбирая средства при достижении цели, он скорее откажется от дела, что в итоге не сулит ничего хорошего для дальнейшей белорусской работы».

Почти пятнадцать лет спустя Р. Скирмунт так вспоминал период немецкой оккупации Минска:

«Следует признать, что приход немцев в Беларусь принес краю, пускай и на короткое время, некоторый порядок и спокойствие. Стоит быть справедливыми даже по отношению к врагу — для военного оккупанта армия Фолькенгайна вела себя сдержанно и прилично, оставив после себя не самые горькие воспоминания у местного населения».

Однако сам Р. Скирмунт вновь оказался не готов предпринять решительные шаги. Кроме того, немецкие военные власти дали понять, что не станут поддерживать действия нового правительства. Поэтому уже 20 июля 1918 г. правительство Скирмунта было вынуждено подать в отставку. А спустя всего три дня был утвержден очередной кабинет, который возглавил Иван Середа.