Она стояла, и продолжала накручивать себя, пока ее глаза, не начали становиться прозрачными, а с губ, впервые за полгода, не посыпались проклятья. Они черными змеями выползали из ее рта, а когда падали на пол, устремлялись к раскрытым створкам лифта, где в кресле сидела ведьма со щупальцами вместо ног. Эти серые отростки, с тысячами розовых присосок на внутренней поверхности, обвились, и крепко держали ноги Кила Фастрича, и медсестры, катившей кресло. Такое Ален видела впервые. Первая змея достигнув ноги Кила, сжавшись в пружину, выстрелила собой, и вонзила ядовитые зубы в одну из присосок. Двери лифта стали медленно закрываться. Щупальце отпустило Фастрича, и исчезло за дверью. Остальные проклятья, не достигнув цели растаяли, ударившись о створки лифта.
Гледис, стиснув подлокотники кресла, до самого последнего момента смотрела в холодные зеленые глаза, принадлежащие той самой тетеньке, стоящей у окна. Их поединок продолжался недолго, они были в разных весовых категориях, и вряд ли ей что-то угрожало. Но теперь ей стоило держать ухо востро. Да и поторопиться не мешало бы. Вдруг эта ведьма что-то задумала? И откуда она только взялась?
Кил, как только двери лифта ударились друг о друга, развернулся на месте, и пошел в свою палату. Он прошел мимо Ален, даже не взглянув на нее, что-то бормоча себе под нос, и потирая ладони. Такими движениями обычно моют руки. Пальцы двигаются вначале снаружи ладони, а потом, заползают внутрь. Полностью отрешенный, он зашел в свою палату, где добравшись до окна, оперся о подоконник, и, в нетерпении задергал одной ногой. Кил вел себя так же, как несколько минут назад. Он ждал ее. Когда она снова появится в поле его зрения.
Ален остановилась в дверном проеме, и посмотрела на Кила. Она видела, как он изменился, когда на дорожке парка появились двое. Одна что-то рассказывала, а вторая ловила каждое слово, и буквально смотрела ей в рот.
Они встретились через три дня, после обеда. Бартеломью из окна палаты, увидел пчеловода, сидящего на одной из скамеек парка, улыбнулся в предвкушении необычного приключения и заторопился вниз.
— Здравствуй, мой юный друг! — старик протянул руку для приветствия.
— Добрый день. — Ответил Бимен, отвечая на рукопожатие.
— Готов?
— Всегда готов!
— Тогда давай присядем с тобой, и подождем немного. — Бартеломью взглянул на часы. — Они скоро должны появиться.
— Они? — удивленно спросил Бимен.
— Да. Она будет вместе со своей подопечной.
— А, ну, тогда это другое дело. — Сказал пчеловод, хотя в его голосе все равно чувствовалось напряжение. Однако волноваться ему пришлось недолго. Вскоре он увидел статную пожилую дамочку, в сопровождении пухленькой светловолосой медсестры. Дамочка сидела в кресле-каталке. Прямая спина, холод во взгляде. Совсем по-другому выглядела ее провожатая. Она всем своим видом заискивала и пресмыкалась. Такую рабскую покорность Бимен видел впервые.
— Вы сказали «светловолосая», — обратился он к Бартеломью, не поворачивая головы. — Может, вы ошиблись?
— Нет, это она. — Ответил старик, но уверенности в его голосе заметно поубавилось.
Бимен послал двух пчел-разведчиков к Энни. Они подлетели и начали кружиться вокруг нее. Потом, подобрались поближе, и одна из разведчиц коснулась спины, облаченной в белый халат. Не заметив ничего тревожного и опасного она села на ткань, и принялась прохаживаться, изучая шероховатую поверхность. В светловолосой медсестре не было ничего ни скверного, ни плохого. Никакой скрытой от людских глаз негативной силы. Вторая пчела покружилась над головой, и села Энни на макушку. Медсестра словно бы ее не замечала, полностью поглощенная своей пациенткой, которая уже встала с кресла. Она развернула Энни лицом к себе, протянула руку к светлым волосам, и сняла с них пчелку.
Бимен почувствовал легкий укол, — он только что потерял одну разведчицу. Гледис отбросила мертвую пчелку в сторону, взяла Энни под локоть, и вдвоем они начали неторопливую прогулку по парку. Они прошли мимо сидящих на скамейке Бартеломью и Бимена, едва удостоив их мимолетными взглядами.
— По-моему вы все-таки ошиблись. — Наконец произнес пчеловод. — Медсестра совсем не опасна. Чего не могу сказать о ее подопечной.
— Вижу. Но никак не могу понять, что происходит.
— А вот я, кажется, что-то понимаю. — Сказал Бимен, когда увидел, как Гледис смахнула вторую пчелку со спины медсестры. Насекомое потемнело и замертво упало на дорожку. — Бартеломью, вы не против, если мы с вами еще немного повстречаемся в этом прекрасном парке? Ну, скажем на протяжении недели?
— А это не слишком обременительно для тебя? Приезжать сюда каждый день, и привозить мне груши? — Улыбнулся старик.
У Бимена округлились от удивления глаза, и перехватило дыхание. Он закашлялся, согнувшись пополам.
— Я вижу, что ты мне очень признателен. Прекрати бить поклоны, а то я смущаюсь. — Бартеломью похлопал пчеловода по спине. — Выпрямись, на тебя уже смотрят.
Бимен последний раз прочистил горло, и, сверкнув глазами посмотрел на улыбающегося старика. Тот просто сиял от счастья.
— Скажите, Бартеломью, вот эта медсестра, вы говорите, что она особенная. Чем? Она ведьма?
