Беседы о литературе: Восток - [61]

Мне кажется, что в одном из текстов, которые я сегодня приводил, Экзюпери нам до предела полно излагает свою теорию молчания. Он говорит о том, что слова бессильны выразить чувства, если нет чего-то, помимо слов объединяющего людей. Об этом говорит не только Экзюпери, об этом говорит вся традиция исихазма. Об этом в стихах, которые, по-моему, известны всем и каждому, говорил Владимир Сергеевич Соловьёв:

Милый друг, иль ты не чуешь,

Что одно на целом свете —

Только то, что сердце сердцу

Говорит в немом привете? [55]

Не кажется ли Вам, что Сент-Экзюпери – популяризатор экзистенциализма, модного в его время? Это первый вопрос. Вопрос второй: не кажется ли Вам, что Коран очень зависит от несторианских проповедей, которых, как мне кажется, наслушался пророк Мухаммед?

Что касается первого вопроса, то я бы не осмелился назвать популяризатором человека с таким ярким личным опытом Бога, личным опытом жизни, личным опытом боли. Для того чтобы быть популяризатором, надо сидеть в библиотеке и писать популярные книги. Экзюпери же был человеком, который жил крайне насыщенно, который ежедневно подвергался опасностям и который говорил не о том, чтó он вычитал из книг, а о том, чтó он выстрадал, о том, чтó он почувствовал. И в этом смысле «Цитадель» – книга удивительная, потому что в ней пересказывается почти не выразимый в словах опыт личного озарения. Это первое.

Что касается Ваших размышлений о происхождении Корана и о связи Корана с проповедью Евангелия в несторианском варианте, то в этом смысле Вы совершенно правы. Только я бы не сказал, что молодой Мухаммед наслушался несторианских проповедей. Я бы сказал, что до него дошли отголоски несторианской проповеди. Давайте будем осторожны в выражениях. Но, конечно же, христианство было распространено в тех землях, где потом распространился Коран, в несторианском варианте. Это исторический факт.

Смысл действительно может не совпадать со словом, но бывает общение над словами, за словами и под словами. Может быть и общение на языке темных инстинктов, когда слова действуют как пароль и позволяют узнать «своего». У С.С.Аверинцева в работе «Памятники византийской литературы» есть мысль о невозможности передачи словом, если предполагается сакральный смысл.

Что касается невозможности передать что-то словом – об этом еще Тютчев сказал в стихотворении «Silentium!»: «Мысль изреченная есть ложь». Вспомните, пожалуйста, эти стихи, которые мы знаем, я полагаю, с ранней юности:

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои…

Тютчев назвал это стихотворение латинским словом Silentium (Молчание), и в общем он говорит примерно о том, о чем здесь говорит Экзюпери, но Тютчева уж никак не назовешь популяризатором экзистенциальной философии. Тютчев жил в те времена, когда еще и слова такого никто не знал.

Я хочу еще раз прочитать вам текст, в котором Сент-Экзюпери говорит о том, почему далеко не всё можно выразить в словах, и о том, чтó необходимо для того, чтобы слова заработали, чтобы слова стали понятны.

«Я внимательно всматривался, – пишет он, – в отношения людей и понял: ум опасен – ум, который верит, что слово передает суть, что в споре рождается истина. Нет, не язык передает меня. Я не знаю таких слов, которые бы меня высказали. Я лишь обозначаю что-то в себе, и ты меня понимаешь в той мере, в какой для тебя открыты иные пути постижения. Например, нас открыло друг другу чудо любви, или мы – дети одного и того же Бога. Если этого нет – я напрасно пытаюсь извлечь на поверхность таящийся во мне мир и неуклюже выговариваю то одно, то другое».

Конечно же, писатель не может отрицать значение слов, потому что в течение всей своей жизни он работает именно со словами. Но, говорит он, слова обретают смысл, слова становятся понятны только тогда, когда нас объединяет что-то другое кроме этих слов. Слова бесполезны, когда нас ничто не объединяет. Вот она, мысль Антуана Сент-Экзюпери во всей ее полноте.

Талейран говорил, что язык существует для того, чтобы скрывать мысли. Иногда слово действует для обозначения несуществующей связи или для искажения существующей связи. Значит, словом иногда учиняется путаница в отношениях между людьми?

Да, Вы в какой-то мере правы. Слово действительно можно использовать для того, чтобы человеку внушить нечто, не соответствующее действительности. Но это будет нечестное использование слова. Это будет манипуляция общественным сознанием, манипуляция сознанием человека при помощи слова. Писатель в книге, о которой мы размышляем сегодня, говорит как раз совсем о другом. Он говорит о том, что при помощи слова можно подойти к тому, чтó существует помимо слов и в словах не выразимо. В сущности, это как раз то, о чем говорили исихасты.

Слово действует тогда, когда у человека есть иные пути постижения. Когда этих путей нет, тогда любое слово будет бессильно. Вот о чем идет речь в книге Сент-Экзюпери «Цитадель». Вот, в сущности, то, на что я хотел обратить сегодня ваше внимание.

Напоминаю вам, что книга эта и очень велика по объему, и представляет собой нечто в высшей степени многоплановое. Для того чтобы в ней хотя бы сколько-то разобраться, надо выделять ключевые слова. Именно так делают ее французские издатели, которые всегда публикуют в качестве словаря к этой книге набор основных слов, которые повторяются в ней многократно. Цельность… божественный узел, который связывает людей воедино… молчание… тишина… истина… боль… храм… свобода… любовь… молитва… противоречия… свет. Вот некоторые из основных слов, которыми пользуется Сент-Экзюпери для того, чтобы выразить то, что накопилось у него в сердце, выразить то, чтó он сумел почувствовать, поделиться со своим читателем тéм опытом, который он сам пережил. В этом смысле Антуан Сент-Экзюпери, конечно, писатель уникальный, потому что он действительно говорит только о том, чтó он пережил и почувствовал сам.