Белый ветер - [8]

Левашов слышал, как радисты, окружившие подполковника Фоменко, негромко, но четко повторяли в микрофон: «Рубеж номер один, участок два, огонь!», «…Участок три, огонь!», «…Участок пять, огонь!».

Над полем взметнулись фонтаны земли и дыма, и казалось, будто рядом с деревьями и кустами вырастают новые. Истребители-бомбардировщики подавляли огневые точки «южных», облегчая задачу десанту.

Словно призраки исчезают последние самолеты, затихает гром. И над площадкой приземления нависает тишина. Вот она, вся эта площадка, сейчас перед Левашовым. Скрываются вдали покрытые снегом поля, чернеют перелески, голубеют леса, убегают к горизонту линии электропередач на журавлиных ногах. Упрямый, неприветливый сгусток леса торчит в самой середине площадки. А куда его денешь? Значит, такова военная обстановка. В бою противнику не скажешь: «Эй, друг, подвинься, а то мне тут прыгать неудобно».

Где они теперь, десантники?

Левашов мысленно представляет: как поднимается по сигналу полк; как двигаются в ночной мгле грузовики к району сосредоточения; как тянутся из близкого леса к огромным транспортным самолетам цепочки солдат и, поднявшись по узким лесенкам, исчезают в дверях; как одна за другой многотонные машины, запустив двигатели, укатывают к дальнему краю аэродрома и, промчавшись по земле, с грохотом взмывают к рассветному небу.

Мысленным взором видит Левашов, как сидят солдаты в кабинах, нахохлившись, неподвижно застыв, — кто дремлет, кто негромко разговаривает с соседом, кто просто устремил взгляд в пустоту, размышляя о чем-то своем… Рокочут двигатели, спокойно и тихо в самолетах. Постепенно светлеет за стеклами иллюминаторов.

Но внезапно настанет мгновение — короткое и беспощадное, — зазвучит требовательный голос сирены, нетерпеливо замигает зеленым выпуклым глазом круглая лампа, и все переменится. Переменится с поражающей воображение быстротой. Оживут, задвигаются люди, со свистом ворвется через распахнутый зев люка холодный, колючий ветер, и один за другим вылетят, будто высосанные гигантским пылесосом, и исчезнут в молочной белизне десантники. Люк, звякнув, подтянется, захлопнется, подобно чудовищной пасти, и в кабине самолета вновь настанет мирная, урчащая тишина.

Вот так все будет происходить там, наверху…

Как и все остальные, Левашов напряженно задирал голову вверх.

А с небес, сначала совсем тихо, затем постепенно нарастая, доносится рокот невидимых самолетов. Воздушные корабли из-за низкой облачности идут не строем, а потоком — один за другим.

Внезапно бесшумно, почти сливаясь с небом, выскальзывают из его ватной пелены парашюты. Десантники раскрыли их еще там, в этом мутном молоке — от нижней кромки облаков до земли рукой подать! — и теперь, стремительно снижаясь, ведут автоматный огонь с воздуха.

Первыми опускаются на землю силы захвата — это самые отчаянные, искусные, опытные бойцы. Их задача — захватить площадку приземления и удержать ее во что бы то ни стало, любой ценой, обеспечив десантирование главных сил.

Восхищенным взглядом следит Левашов, с какой быстротой десантники отстегивают парашюты и, продолжая стрелять, устремляются вперед.

А с неба продолжает литься упрямый рокот невидимых самолетов, выскальзывают из облаков десантники. По-прежнему безостановочно идет белый парашютный снег, свищет белый парашютный ветер…

Вот на нескольких гигантских куполах быстро опускается артиллерийская самоходная установка, за ней — другая, третья; потом снижаются тупорылые автомашины.

Левашов слышит негромкий голос подполковника Фоменко: «Рубеж номер два, участок четыре, огонь!», «…Участок пять, огонь!». И голоса телефонистов, как эхо повторяющие приказ.

На поле опять возникают разрывы. Это артиллерия «южных» начала обстрел десанта.

Командующий что-то оживленно объясняет гражданским товарищам. Он весел, оживлен. «Еще бы, — думает Левашов, — гордится своими орлами-гвардейцами».

Гордиться действительно есть чем. Десантирование идет полным ходом, уже вся площадка полна людьми и машинами, а невидимые самолеты все идут и идут где-то там, за облаками, все сеют и сеют парашютный снег…

Десант уже приступил к выполнению боевой задачи. Могучий взрыв сотрясает окрестность — это взлетела в воздух ракетная установка «южных»; слышны новые взрывы.

Ракетные установки уничтожены. Первая задача выполнена, и десант приступает ко второй.

Гвардейцы наступают, доносится раскатистое «ура», треск автоматов, взрывы гранат…

Вскоре даже Левашов со своим острым зрением не может различить, что происходит вдали.

Один из эпизодов учений закончен. Оживленно обсуждая виденное, генералы и офицеры удаляются в штабные палатки. Московский корреспондент отвел в сторону сержанта и двух солдат, первыми приземлившихся, и засыпает их бесконечными вопросами.

Подполковник Фоменко, сняв шапку, вытирает со лба пот и отдает последнее приказание: «Проверить количество отказов!»

Саперы уходят в поле. Они уточнят, сколько и какие из заложенных зарядов не сработали и почему; тщательно проверят, чтоб нигде не осталось даже самого завалящего детонатора, и только тогда снимут сигнальные ограждения.

Вечером подвели итоги. Отказов не было обнаружено. За отличное инженерное обеспечение учений командующий объявил саперам благодарность.