Басни - [39]

Ну, как с проводником таким расстаться?

Вот просит Филина Осёл, чтоб с ним остаться,

И вздумал изойти он с Филином весь свет.

Мой Филин господином

Уселся на хребте Ослином,

И стали путь держать; счастливо ль только? Нет:

Лишь солнце на небе поутру заиграло,

У Филина в глазах темнее ночи стало.

Однако ж Филин мой упрям;

Ослу советует и вкось и впрям.

«Остерегись! – кричит, – направо будем в луже».

Но лужи не было, а влево вышло хуже.

«Ещё левей возьми, ещё левее шаг!»

И – бух Осёл, и с Филином, в овраг. [155]

1829-1830

XVIII. Змея

Змея Юпитера просила,

Чтоб голос дать ей соловья.

«А то уж, – говорит, – мне жизнь моя постыла,

Куда ни покажуся я,

То все меня дичатся,

Кто послабей;

А кто меня сильней,

Дай бог от тех живой убраться.

Нет, жизни этакой я боле не снесу;

А если б соловьём запела я в лесу,

То, возбудя бы удивленье,

Снискала бы любовь и, может быть, почтенье.

И стала бы душой весёлых я бесед».

Исполнил Юпитер Змеи прошенье;

Шипенья гнусного пропал у ней и след.

На дерево вползя, Змея на нём засела,

Прекрасным соловьём Змея моя запела,

И стая было птиц отвсюду к ней подсела;

Но, воззряся в певца, все с дерева дождём.

Кому понравится такой приём?

«Ужли вам голос мой противен?» —

В досаде говорит Змея.

«Нет, – отвечал скворец, – он звучен, дивен,

Поёшь, конечно, ты не хуже соловья;

Но, признаюсь, в нас сердце задрожало,

Когда увидели твоё мы жало.

Нам страшно вместе быть с тобой.

Итак, скажу тебе, не для досады:

Твоих мы песен слушать рады —

Да только ты от нас подале пой».

1829-1830

XIX. Волк и Кот

Волк из лесу в деревню забежал,

Не в гости, но живот спасая;

За шкуру он свою дрожал:

Охотники за ним гнались и гончих стая.

Он рад бы в первые тут шмыгнуть ворота,

Да то лишь горе,

Что все ворота на запоре.

Вот видит Волк мой на заборе

Кота

И молит: «Васенька, мой друг! скажи скорее,

Кто здесь из мужичков добрее,

Чтобы укрыть меня от злых моих врагов?

Ты слышишь лай собак и страшный звук рогов!

Всё это ведь за мной». – «Проси скорей Степана,

Мужик предобрый он», – Кот-Васька говорит.

«То так; да у него я ободрал барана»,

«Ну, попытайся ж у Демьяна». —

«Боюсь, что на меня и он сердит:

Я у него унёс козлёнка». —

«Беги ж, вон там живёт Трофим». —

«К Трофиму? Нет, боюсь и встретиться я с ним:

Он на меня с весны грозится за ягнёнка!»

«Ну, плохо ж! – Но авось тебя укроет Клим!»

«Ох, Вася, у него зарезал я телёнка!»

«Что вижу, кум! Ты всем в деревне насолил, —

Сказал тут Васька Волку. —

Какую ж ты себе защиту здесь сулил?

Нет, в наших мужичках не столько мало толку,

Чтоб на свою беду тебя спасли они.

И правы, – сам себя вини:

Что ты посеял – то и жни».

1829-1830

XX. Лещи

В саду у барина в пруде,

В прекрасной ключевой воде,

Лещи водились.

Станицами они у берегу резвились,

И золотые дни, казалось, им катились.

Как вдруг

К ним барин напустить велел с полсотни щук.

«Помилуй! – говорит его, то слыша, друг, —

Помилуй, что ты затеваешь?

Какого ждать от щук добра:

Ведь не останется Лещей здесь ни пера.

Иль жадности ты щук не знаешь?»

«Не трать своих речей, —

Боярин отвечал с улыбкою, – всё знаю;

Да только ведать я желаю,

С чего ты взял, что я охотник до Лещей?» [156]

1829-1830

XXI. Водопад и Ручей

Кипящий Водопад, свергался со скал,

Целебному ключу с надменностью сказал

(Который под горой едва лишь был приметен,

Но силой славился лечебною своей):

«Не странно ль это? Ты так мал, водой так беден,

А у тебя всегда премножество гостей?

Не мудрено, коль мне приходит кто дивиться;

К тебе зачем идут?» – «Лечиться», —

Смиренно прожурчал Ручей. [157]

1816

XXII. Лев

Когда уж Лев стал хил и стар,

То жёсткая ему постеля надоела:

В ней больно и костям; она ж его не грела,

И вот сзывает он к себе своих бояр,

Медведей и волков пушистых и косматых,

И говорит: «Друзья! для старика,

Постель моя уж чересчур жестка:

Так как бы, не тягча ни бедных, ни богатых,

Мне шерсти пособрать,

Чтоб не на голых камнях спать».

«Светлейший Лев! – ответствуют вельможи, —

Кто станет для тебя жалеть своей

Не только шерсти – кожи,

И мало ли у нас мохнатых здесь зверёк:

Олени, серны, козы, лани,

Они почти не платят дани;

Набрать с них шерсти поскорей:

От этого их не убудет;

Напротив, им же легче будет».

И тотчас выполнен совет премудрый сей.

Лев не нахвалится усердием друзей;

Но в чём же то они усердие явили?

Тем, что бедняжек захватили

И дочиста обрили,

А сами вдвое хоть богаче шерстью были —

Не поступилися своим ни волоском;

Напротив, всяк из них, кто близко тут случился,

Из той же дани поживился —

И на зиму себе запасся тюфяком.

1829-1830

XXII. Три Мужика

Три Мужика зашли в деревню ночевать.

Здесь, в Питере, они извозом промышляли;

Поработа?ли, погуляли

И путь теперь домой на родину держали.

А так как Мужичок не любит тощий спать,

То ужинать себе спросили гости наши.

В деревне что за разносол:

Поставили пустых им чашку щей на стол,

Да хлеба подали, да, что осталось, каши.

Не то бы в Питере, – да не о том уж речь;

Всё лучше, чем голодным лечь.

Вот Мужички перекрестились

И к чаше приютились.

Как тут один, посме?тливей из них,

Увидя, что всего немного для троих,

Смекнул, как делом тем поправить

(Где силой взять нельзя, там надо полукавить).

«Ребята, – говорит, – вы знаете Фому,

Ведь в нынешний набор забреют лоб ему». —

«Какой набор?» – «Да так. Есть слух – война с Китаем.