Банджо-блюз - [11]

Митос был ужасно стар, но даже он не мог припомнить, чтобы тут не было поселения. Вещи, которые ему удавалось спасти, будут храниться, пока здесь снова не воцарится покой. Под досками пола был тайник, куда и отправилась чаша, соседствовать с изданием Корана в самом искусно выполненном из виденных им переплётов. Они будут в безопасности среди его коллекции в Стокгольме, а однажды вернутся на родину.

Едва он успел перепрятать чашу, как вернулся Маклауд.

– Мак? – окликнул Митос, на всякий случай. Бессмертные избегали этой части города как чумы, казнь через обезглавливание до сих пор была здесь в чести, но это был не повод для беспечности.

– Мит... Док? Я принёс завтрак.

Ну конечно, он принёс.

– Погоди минуту, – крикнул Митос, аккуратно возвращая доски на место. Он кое-как вымылся в ванне с еле тёплой водой и надел свежую рубашку, а побриться можно позже у Джо, наверняка там будет горячая вода.

Когда он спустился вниз, Маклауд уже разложил на столе хлеб, хумус и чечевицу. Рашид и большинство его ортодоксальных друзей питались контрабандным просроченным военным пайком и сухими завтраками «Капитан Хруст». Митос наплёл им, что Капитан был знаменитым американским героем, как Вашингтон или Буш-старший... в общем, не удивительно, что Маклауд выбрал местную еду.

– Ты рано проснулся, – заметил Митос, и Мак немного смущённо улыбнулся. Он выглядел таким довольным впервые за долгое время, хотя домашнее хозяйство всегда было его коньком. Тот тип людей, которые получают удовольствие, когда есть о ком позаботиться.

Маклауд был слишком правильным и слишком молодым для него. Митосу приходилось напоминать себе об этом. Но он стоил того, чтобы подождать, хотя ждать у моря погоды и не было в характере Митоса. Он отломил кусок хлеба и зачерпнул им немного чечевицы. Есть внезапно захотелось так, словно он сто лет голодал, хотя Митос действительно не помнил, когда в последний раз удавалось перекусить, на столе был ещё и кофе, который он с благодарностью выпил.

Когда удалось более-менее утолить голод, Митос поднял взгляд и понял, что Маклауд его разглядывает. Мак зарделся и отвёл взгляд, но затем посмотрел снова. Смелый. Митоса всегда привлекала смелость, даже если он и не понимал её.

– Подозреваю, тебе интересно узнать, что происходит, – начал он, по большей части ради того, чтобы Мак перестал мяться.

– А. Нет, Джо рассказал мне в общих чертах.

Митос удивлённо моргнул:

– Да?

– Он сказал, что ты помогал повстанцам. Почему ты нам просто не рассказал?

Очевидно Джо не упоминал о его делах с контрабандистами.

– Просто предосторожность, – попытался вывернуться Митос, – чем меньше вы знаете, тем целее будете, и всё такое.

– Ты думал, я разозлюсь из-за этого, – сделал вывод Мак и явно пытался выглядеть обиженным, как будто это не было самым логичным предположением из всех, что Митос мог сделать, – Митос, они же смертные. Ты же не думаешь, что я им желаю мучений?

– Они террористы, – ответил Митос, с подозрением наблюдая за Маклаудом, – плохие парни, Маклауд.

– Мы тоже бываем плохими парнями время от времени, – ответил Мак. – Ты не мог не мог думать, что это имеет значение. Не на войне. Ты поступил как герой.

Митоса и раньше пытались обвести вокруг пальца, причём мастера этого дела. Маклауда сейчас сложно было заподозрить в лукавстве:

– Вообще-то я ещё нелегально вывожу из страны антиквариат. Хотя, может, и легально, так как это подарки от последнего официального афганского правительства.

Маклауд расплылся в улыбке и откусил кусок хлеба:

– Я так и знал, вернее, я узнал некоторое время назад, раньше чем Джо выяснил. Но хотел, чтобы ты сам признался.

– И как ты узнал? – спросил Митос, хотя куда больше хотелось спросить, почему Горец не в бешенстве.

– Я торговал антиквариатом несколько лет. Ты действительно думаешь, что в этом бизнесе ещё осталось что-то, о чём я не в курсе? Три разных дилера связывались со мной, чтобы выяснить, знаю ли я носатого фламандца, который вывозит вещи из Афганистана.

– Не такой уж у меня и большой нос, – возмутился Митос, – по крайней мере не настолько большой, чтобы опознать меня по нему. И я бельгиец, а не фламандец.

– Конечно, как скажешь. Но, смотри, этот парень не дилер. По крайней мере нет информации о том, чтобы он что-то продавал. А если он работает на коллекционера, то очень тщательно это скрывает. И они решили, что он работает на американцев или на афганское правительство в изгнании, а может, и на себя, но только тогда он должен быть очень-очень богат, а богачи не станут сами делать грязную работу.

– И к какой версии ты сам склоняешься? – спросил он, и Мак улыбнулся. Он сидел так близко, что стоило только перегнуться через стол, чтобы поцеловать его. Митос не собирался этого делать, но это не значило, что не было соблазна. Маклауд был хорош и слишком хорошо это знал.

– Не из альтруизма, – произнёс он, и Митос еле заметно вздрогнул. Может, и хорошо, что между ними стол, – но и не похоже, чтобы ты собрался заняться торговлей антиквариатом. Значит, просто коллекционируешь.

Митос встал и принялся убирать тарелки со стола. Джо был прав: веди себя с ним, как с другом, и скажи правду. Он посмотрел на часы: и как назло, свободного времени ещё была уйма.