Банджо-блюз - [12]

– До Алексы, – начал он наконец, стоя к Маклауду спиной, – намного раньше всего этого, – до знакомства с Джо, наблюдателей, Маклауда, до того, как Афганистан превратился в осиное гнездо, – в 1936-м. Я жил в Берлине, и, конечно же, там была женщина, Райза, она училась в консерватории по классу фортепиано, а я преподавал в университете. Всё было довольно спокойно, пока Гитлер не пришёл к власти.

Он вздохнул, вспоминая:

– Они были евреями, богатыми, интеллигентными, поддерживающими либералов и ортодоксальными. В то время таким был и я, когда начались волнения, я был одним из первых, кто оказался на спасательных судах. Я умолял её отца перебраться в безопасные края, и когда он отказался, то предложил Райзе сбежать со мной. Мы могли эмигрировать в Америку как муж и жена, прожить целую жизнь вместе.

– Она была совсем юной, – Митос вспомнил чёрные волосы, тёмное пальто, бледное лицо и лучистый взгляд, – и горячо предана родителям и своему богу, кроме того, она была чертовски вспыльчива, мы поссорились, – они оба вспылили тогда, она назвала его трусом и предателем, а он её – идиоткой и ушёл. – Я уехал на следующий день. Она осталась. Вся ирония в том, что она была предбессмертной, они не были её настоящими родителями, это не был её бог. Я не сказал ей. Я хотел, чтобы она выбрала, и она выбрала их. Она умерла вместе с семьёй в газовой камере, и её тело сожгли.

Митос обернулся к Маку. Тот был мрачен: бледное лицо, поджатые губы. Митос продолжил:

– Когда всё закончилось, я вернулся, от дома осталось одно пепелище, все вещи пропали, даже рояль, который был размером со слона, всё, что осталось от Райзы – это пачка писем и нечёткая фотография.

Несмотря на жару, при воспоминании о разрушенном доме и разграбленной улице, Митоса пробрала дрожь:

– Прошло много лет, и мне попался в руки каталог «Сотбис», хоть я и не собирался ни выставлять что-то на аукцион, ни участвовать в нём. И в нём была картина Пикассо, когда-то она висела в кабинете её отца, над письменным столом. Это словно увидеть призрака.

– Ты её купил?

Митос рассмеялся:

– Нет, цена была завышена, а происхождение сомнительно. Неизвестно, как она попала из Берлина в Лондон, – он встретился взглядом с Маклаудом, – люди смертны, Мак. Если чему и учат пять тысяч лет жизни, то этому. Умирают даже бессмертные --  особенно бессмертные, а вещи продолжают существовать, и иногда они – единственное, что остаётся нам от людей.

– Это слишком безумно, – ответил Маклауд, – даже для тебя. Не все умирают, Митос.

– Ну... – согласился Митос, – пока не все.

Маклауд дрогнул, и Митосу стало интересно, кого он вспомнил? Ричи? Тессу?

– Я спасаю вещи, картины, антиквариат, потому что в долгосрочной перспективе они то, что имеет ценность. Через пять сотен лет никто не вспомнит мальчишку, которого я спас той ночью у Рашида. Выжил бы он или умер, это по большому счёту ничего не меняет.

– Это, – произнёс Маклауд после паузы, – одна из самых безысходных мыслей из тех, что я слышал.

Мак встал из-за стола, обошёл его и крепко поцеловал Митоса в губы. Чувствовался богатый опыт. Не то чтобы Митос тут уступал, но для своего возраста Маклауд был хорош.

Мак пах кофе, и вот уже его руки оказались на плечах Митоса. Понадобилось некоторое время, чтобы отстраниться, и он совсем не был горд этим фактом.

– Прекрати, Мак, – остановил он, когда отдышался, – ты действительно думаешь, что я этого от тебя жду?

Маклауд выглядел немного смущённым и выбитым из колеи:

– А разве нет?

– Я слишком стар для жалости, – терпение, с которым он произносил эти слова, было обманчивым, – Джо мне посоветовал попытаться рассказать тебе правду, я рассказал. Мы, конечно, можем продолжить, и какое-то время будет даже неплохо, вот только недолго, потому что в конце один из нас прикончит другого. Может быть, как-нибудь потом, когда мы оба немного повзрослеем.

– Я думал, это было обо мне, – Маклауд чуть ли не шептал, – думал, что ты... прости.

– Эй, – Митос дотронулся до плеча Мака, – не твоя вина, моя. У меня никогда ничего просто не бывает, если есть возможность усложнить. Отчасти и о тебе было.

– Но не большей частью.

– Нет, – согласился Митос, провожая Маклауда взглядом.

Тем вечером он снова пришёл в бар и пил там с Джо бурбон, потому что скотч американцы прикончили.

– Кронос и я однажды защищали этот город, – ударился Митос в воспоминания, – тогда он уже назывался Кабул и не особо отличался от нынешнего. – Он поцеловал Кроноса перед боем ранним утром, а в обед смотрел, как его убивают у ворот. Сам он успел умереть дважды, прежде чем город пал.

– И что дальше? – Джо делал вид, что у него заплетается язык, стараясь выглядеть более захмелевшим, чем был на самом деле, настолько, чтобы не помнить ничего наутро. Митос спустил ему эту маленькую хитрость, потому что хотел, чтобы его рассказ был записан. Он хотел, чтобы о нём остались воспоминания.

Перевод: .Ноэль, 2014

_ILLA_ Дневник

Кроссовер по сериалам «Сверхъестественное» и «Горец».

Актёр Джим Бирнс играл роль Джо Доусона в «Горце» и эпизодическую роль профессора антропологии в «Сверхъестественном» в серии 1.04. Таймлайн — серия 1.04 «Сверхъестественное» и ранее.