Авиация и космонавтика 2017 № 04 - [26]
В Чирчик прибыли 6 сентября, где и встретили вторую группу, планово перелетев-шую через Мары. Личный состав, не задействованный в обеспечении перегона авиацион-ной техники (штаб и ТЭЧ) на самолете Ил-76 перелетел напрямую из Тирасполя в Чирчик. На местном горном аэродроме летный состав прошел программу дополнительной подготовки на полигоне «Чирчик-Горный» (позывной «Бином») и потренировался в заходе на посадку по «укороченной схеме» с высотой круга 1800 м.
18 сентября летчики получили новые автоматы АКСУ-74, боеприпасы к ним, и на следующий день утром перелетели на аэродром Какайды, где задержались еще на сутки в ожидании пограничников из Термеза. В Какайдах по просьбе командира эскадрильи местного 115 истребительного полка, давнего приятеля и однокашника Шаповалова, на Су-25 подвесили по два заправленных ПТБ- 800 и шесть полностью снаряженных блоков Б-8 (несмотря на то, что руководящие документы запрещали перелеты с вооружением), и под-готовили штурмовики к перегону.
20 сентября в 10 часов утра самолеты взлетели и взяли курс на «Окаб» (позывной аэродрома Баграм). Выпустив самолеты, ИТС загрузился в Ан-12 и вылетел в Баграм. Эскадрилья шла боевыми порядками (пара и два звена) с интервалом в десять минут. Во главе группы пара подполковника Н.В. Шаповалова, замыкающее звено капитана С.Г. Малоокого. Следовавший во второй четверке самолет №49, пилотируемый старшим лейтенантом А.В. Коляко, при посадке в Баграме потерпел аварию. Летчик впервые садился на незнакомый аэродром, не учел значительную посадочную массу, превышение порога ВПП, высокую температуру и разреженность воздуха. В результате жесткой посадки планер новенького Су-25, не налетавшего и 50-ти часов, оказался деформирован, в итоге самолет списали и отправили в Союз. Напоминанием о машине в эскадрилье осталось наземное оборудование, а также подвесные топливные баки (пользовавшиеся повышенным спросом), маркированные номером 49. Нельзя однозначно судить о решении комэска, допустившего в нарушение существующих инструкций перелет самолетов с полной боевой загрузкой. Зная, какому риску подвергают себя девятнадцатилетние пацаны, перевозящие для летчиков страшной дорогой Хайратон - Саланг - Чарикар топливо и боеприпасы, прихватить с собой 20 тонн груза, наверное, было оправданным риском. Но, учитывая, что для новичков все это было впервые, разумнее было бы воздержаться. Что касаемо непо-средственного «виновника» инцидента, то каких либо «оргвыводов» в его отношении не последовало, дабы не портить карьеру молодому летчику, ЛП по документам ВВС 40 А провели как «поломку».
По прибытию стали обустраиваться на местах. Особой встречи никто не готовил, каждый ветеран принимал у себя своего заменщика. Старожилы отвели свои стационарные места вновь прибывшим, а им самим пришлось разместиться на раскладушках или отправиться ночевать по своим знакомым в городке, к тем, у кого были свободные места. На закате дня новички, сидя на длинной скамейке у входа в летный модуль, наблюдали, как в «карусели» в районе 3-го разворота (в 5 - 8 км юго-западнее аэродрома) работает «чеховская» четверка.
Вспоминает Александр Михайлович Мосеев, в 1984 году техник борта №51: «Перелет для нас начался в 16 часов 10 мин. 3 сентября 1984 года, когда наша передовая команда на Ан-12 вылетела из Тирасполя в Ростов-на-Дону (это по моим записям, кое-что я записывал в записную книжку). 4 сентября мы встретили наши самолеты, заправили и выпустили на Моздок, где их встретила вторая команда. А сами полетели в Ситал-Чай. Потом у нас были посадки в Карши и Чирчике (6 сентября). А вторая команда садилась в Мары, Чирчик. В Чирчике была «акклиматизация»: привыкали к особенностям местной жизни, летный состав работал на полигоне. Там же впервые столкнулись с реалиями войны. Погиб командир звена местного полка на Су-17. Они работали по территории ДРА с Союза, с аэр. Какайды. Его сбили в р-не Саланга. Подробности я узнал позже от м-ра Литвинюка, нач. ВОТП вертолетного полка из Кундуза (мы с ним вместе лежали в госпитале в Кабуле). Их полк обеспечивал поиск и поддержку. Самолет был сбит на выходе из атаки, летчик катапультировался и в перестрелке был ранен сначала в ногу, потом в живот в районе печени. Будучи уже без патронов и тяжело раненым, спрятал карту и пистолет под камни. Их потом нашли на месте боя. К нему прорывались десантники, но не смогли, были потери. Пилота добили судя по повреждениям, вероятно, прикладами. Потом тело обменяли или выкупили. Литвинюк мне рассказывал подробно, т.к. сам принимал участие в этой операции.
В Чирчике мы встретили техников из 200 ошаэ, они находились там в командиров-ке безнадежно долго на сдаче 4-х Су-25 в ремонт. Самолеты были первых серий и в ужасном состоянии. Как я помню, эта проблема (сдачи старой техники) по их словам была все время нахождения в ДРА. Потом мы сами сдавали все переданные нам самолеты, и некоторые техники и механики, по-моему «всю свою войну в ДРА» провели в Чирчике. Некоторые там даже женились!
19 сентября мы с передовой командой перелетели в Какайды. Там переночевали и 20 сентября выпустили самолеты на Баграм. Сколько же было самолетов? По-моему не меньше 10- ти Су-25 и две спарки Л-39. Самолеты (Су-25) уходили с полной заправкой и, по-моему, все с 6-тью блоками УБ-8(с ракетами). Чтобы порожняком топливо не жечь, заодно произвести доставку боеприпасов. Из Какайды до Баграма совсем небольшое расстояние, так, что посадку производили с превышением посадочного веса. Посадка на незнакомый аэродром Баграм по крутой глиссаде, превышение аэродрома 1500 метров, жара, воздух разряжен. Видимость была плохая, слепило солнце, Коляко на борту №49 не убрал тормоза перед выравниванием, потерял скорость и грохнулся на полосу с большой перегрузкой. Это он мне сам рассказывал, когда я его проведывал в Баграмском госпитале, где он лежал по болезни (заболел почти сразу - тиф, гепатит - в общем полный «букет», наверное, от переживаний и вообще от стресса). Я этот борт видел потом на стоянке, после прилета. Он был без видимых повреждений, только весь какой-то скособоченный. По сравнению с другими бортами (гордо нос кверху), он стоял, опустив нос и скривившись на одно крыло. Самолет восстановлению не подлежал, был списан и позже на Ил-76 отправлен с Союз, как говорили, в какое-то училище.
