Авиация и космонавтика 2013 04 - [15]
Сосредоточение всех проектных работ по Су-27 в бригаде 100-3 существенно увеличило число конструкторов, участвующих в разработке истребителя. Это самым благоприятным образом сказалось на объеме и качестве проектных работ. Основным направлением, по-прежнему, являлась углубленная проработка интегральной схемы самолета. Основной упор был сделан на поиск новых схем размещения основных опор шасси. В этом отношении, можно сказать, что проектирование Су-27 со всей очевидностью подтвердило, насколько важна правильная компоновка шасси с точки зрения ее влияния на аэродинамическую и конструктивно-компоновочную схему самолета в целом. По воспоминаниям В.И. Антонова: «Все проектировщики, начиная от конструкторов бригады 100-3, и кончая самим Генеральным, достаточно спокойно относились к вопросу компоновки передней опоры шасси, ясно отдавая себе отчет в том, что при выбранной общей компоновочной схеме самолета, этот вопрос не представляет особой сложности. Основные сложности заключались в отсутствии приемлемой схемы размещений основных опор шасси».
В первой половине 1973 г. стало ясно, что эта проблема существенно сдерживает темпы разработки самолета в целом. Было рассмотрено большое количество возможных вариантов. «Прорыв» наметился к середине 1973 г., когда молодой конструктор А. Южаков обратил внимание на особенности компоновки шасси на палубных самолетах авиации ВМФ США: истребителе F-14 «Tomcat» и штурмовике А-6 «Intruder» фирмы «Grumman». Взяв за основу примененную там кинематическую схему, им был разработан новый вариант схемы уборки основных опор для истребителя Су-27. Основные опоры убирались движением вперед с разворотом колес при помощи складывающегося переднего подкоса. При этом, стойка, подкос и другие фрагменты кинематической схемы размещались в обтекателе, примыкающем к боковой поверхности гондолы двигателя и нижней поверхности несущего корпуса, а колесо с разворотом на 90° убиралось в несущий корпус самолета. Подобная схема обеспечивала необходимую колею и занимала сравнительно малую величину размаха несущего корпуса самолета, т. е. была выгодна с точки зрения размещения вооружения под самолетом. Но самое главное — по сравнению с другими, ранее рассмотренными вариантами, она вносила существенно меньший вклад в площадь миделевого сечения самолета. Использование вышеописанной схемы позволило применить и другое техническое решение — хвостовые балки, которые объединили с обтекателями шасси в единое геометрическое тело, верхняя поверхность которого была связана с поверхностью несущего корпуса. Сами балки могли при этом служить «платформой» для установки как консолей низкорасположенного горизонтального оперения, так и двухкилевого вертикального оперения.
Опытный самолет Т-4
Исходя из различных компоновочных соображений, проектанты пытались исследовать влияние на параметры общей схемы самолета и других факторов. При условии минимизации конструктивно-компоновочных изменений, наиболее простым и доступным средством здесь являлось варьирование параметрами входного устройства. В связи с этим, начиная с середины 1973 г. последовательно проверялась возможность применения воздухозаборников разных схем. Наряду с исходным входным устройством прямоугольного сечения с верхним горизонтальным клином торможения наиболее широко исследовался вариант осесимметричного цилиндрического заборника, рассматривались также варианты заборников прямоугольного сечения с вертикальными поверхностями торможения, и полукруглые воздухозаборники. Наиболее интересным в этом отношении стал вариант «пакетной» компоновки с единым центральным воздухозаборником.
Идея проработки «пакетного» варианта была обнародована еще на первом же внутрибригадном совещании, посвященном началу работ по Су-27. Л.И. Бондаренко предложил проработать эту схему наряду с интегральным вариантом под тем предлогом, что в свое время она была очень хорошо исследована в процессе создания Т-4 («100»). Но реально, работа над этим вариантом схемы, получившим обозначение Т10/6, началась только во второй половине 1973 г.
Следует отметить также, что вплоть до 1973 г. работы по внутренней компоновке Су-27, т. е. размещение на самолете заданных объемов оборудования, носили сугубо предварительный характер, и сводились, по сути, к выделению в самолете соответствующих зон и внутренних объемов для размещения тех или иных систем. Только с 1973 г. в ОКБ начали поступать от смежников какие-то конкретные материалы по системам оборудования и вооружения, в результате чего, проектанты получили возможность и более подробно заняться компоновкой на Су-27 общесамолетных систем, целевого БРЭО и провязкой трасс коммуникаций. Почти сразу возникли большие сложности с размещением на борту самолета всего заданного состава БРЭО, в связи с чем пришлось достаточно жестко ставить вопрос о лимитах на объем и массу устанавливаемого целевого оборудования, одновременно появилась возможность более точно оценить требуемую размерность самолета.
Общим для всех компоновочных решений являлось еще одно важное обстоятельство. С 1973 г., в соответствии с уточненной концепцией построения парка истребительной авиации, работы по Су-27 продолжались в направлении создания самолета увеличенной размерности. Для обеспечения заданных по проекту ТТТ ВВС параметров, в первую очередь, большей дальности полета, требовалось увеличить количество топлива. Обычный путь решения этой проблемы заключался в выполнении требования заданной дальности полета за счет установки на самолете подвесных топливных баков (ПТБ). Но на Су-27, как в этом уже убедились конструкторы, благодаря высокой весовой отдаче интегрального варианта компоновки, можно было без особых проблем разместить весь требуемый запас топлива на борту. Естественно, для этого необходимо было увеличить объем топливной системы, а для компенсации роста массы — площадь крыла. В результате, к 1973 г. на Су-27: площадь крыла выросла с 49 до 55 м² (по базовой поверхности), объем топливных емкостей — с 6500 до 10500 л, а в дальнейшем, еще больше, до 12000 л.
