Сторонников у Су-17 нашлось не так много. Главный конструктор машины Н.Г. Зырин, бессменно занимавшийся всеми вопросами по семейству модификаций самолета еще с начала работ по Су-7, к этому времени оставил должность. Его отставка состоялась при весьма неординарных обстоятельствах, связанных с задуманным обновлением техники РЭБ на боевых самолетах: По настоянию Минобороны предписывалось оснастить весь парк фронтовой авиации новой станцией активных помех "Гардения". По замыслу, новшество должно было радикально повысить боевую эффективность самолетов, выведя ее защищенность на современный уровень. Однако начатое внедрение "Гардении" осложнилось тем обстоятельством, что станция была крайне "сырой" и не очень-то работоспособной.
Кампания по продвижению новой помеховой аппаратуры стала отражением учиненного в верхах разноса, последовавшего после недавних ближневосточных событий, когда в ливанской войне июня 1982 года наши сирийские союзники понесли чувствительное поражение. Боевые действия заняли всего пять дней, которых израильтянам хватило для достижения всех своих целей. Мало того, что они за считанные часы учинили настоящий разгром сирийской группировке ПВО, обеспечив свободу действий своей авиации, попытки сирийцев задействовать для противостояния противнику истребительную и ударную авиацию обернулись катастрофическими потерями. Особенно удручающе выглядели действия сирийских истребителей-бомбардировщиков, пытавшихся задержать продвижение израильтян: каждая вторая машина не возвращалась с задания, становясь жертвой вражеских истребителей и зенитчиков (в их числе были и семь Су-22М, сбитых разом при первом же эскадрильском вылете).
Поражение в Ливане, где арабы воевали на советской технике и при содействии наших советников, стало настоящим холодным душем для руководства военного ведомства и "оборонки", не говоря уже о том, что выявившееся отставание отечественного оружия было продемонстрировано всему миру, наблюдавшему за событиями, что называется, "в прямом эфире". Вызов был действительно звучным, а уроки, без преувеличения, ошеломляющими: по факту, наша авиационная техника и зенитные средства самых современных образцов не смогли противостоять вражеским в современной войне. Для разбирательства причин была назначена правительственная комиссия, которую возглавил сам Министр обороны Д.Ф. Устинов. Одним из главных и нелицеприятных выводов явилось вскрытое отставание отечественной военной техники в средствах ведения радиоэлектронной борьбы, при том, что противник использовал технику РЭБ в самых широких масштабах, располагая широкой гаммой весьма эффективных систем как западного, так и своего производства и применяя ее оперативно и изобретательно. Наличие у израильской стороны такой техники и умение воевать с непременным участием средств электронной борьбы сделали возможным подавление арабской ПВО, нарушение управления войсками и дезорганизацию действий авиации, оказавшейся практически беззащитной перед противником.
Для исправления положения требовались немедленные меры. Авиацию надлежало оснастить современными и эффективными станциями РЭБ, которые позволили бы защитить самолеты и обеспечили бы выполнение задач в новой обстановке. Во фронтовой авиации такая роль отводилась создававшейся в ЦНИРТИ станции "Гардения", даром что та находилась лишь на стадии опытно-конструкторской работы. "Гардении" отводилась роль "козырной карты", которой надлежало закрыть все дыры в оснащении отечественной фронтовой авиации, отрапортовав о достижении пристойного положения дел.
Генерируемые "Гарденией" уводящие помехи должны были не только создавать у средств противника ложное представление о положении цели в пространстве, но и перенацеливать пущенные ракеты на подстилающую поверхность или облако дипольных отражателей.
Станция должна была отличаться также уменьшенными габаритами и массой для размещения на всех фронтовых самолетах.
"Гардения" не прошла еще и лабораторных испытаний, однако последовало решение о ее постановке на производство. Выпустить установочную партию с последующим налаживанием серийного производства министерским приказом надлежало на ставропольском радиозаводе "Сигнал", хотя тот еще только достраивался и, как указывали разработчики станции из ЦНИРТИ, "готовность всех служб завода к серийному производству была очень слабой".
Директивным приказом предписывалось оборудовать станцией "Гардения" все новые боевые самолеты, однако из-за проблем с ней (только до требуемого уровня надежности аппаратуру доводили больше трех лет) многие машины пришлось сдавать заказчику без оборудования и те продолжали летать с пустующими отсеками.
В случае с Зыриным, что называется, нашла коса на камень: главный конструктор с тридцатилетним стажем, имея представления о реальном состоянии дел с разработкой помеховой аппаратуры, вовсе не собирался участвовать в политических играх. Зырин наотрез отказался принимать недоведенное изделие. Разбираться с вопросом на фирму в феврале 1983 года прибыл сам министр авиапромышленности И.С. Силаев. После того, как Н.Г. Зырин в шедшем на высоких тонах разговоре назвал решение комиссии Минобороны по этой теме "безграмотным", участь его была решена. Неважно, что вины главного конструктора в нелицеприятном положении дел не было – он оказался в роли мальчика для битья, которому отвели участь повинного в невыполнении "своевременных и исчерпывающих" решений руководства. Известный резкостью характера Силаев прямо на месте объявил об отстранении главного конструктора от должности и подписал приказ о его снятии с работы. Его место с ноября 1984 года занял А.А. Слезев, прежде курировавший летные испытания Су-17, занимавшийся машиной с первых же опытных образцов и знавший её "до последнего винтика".
