Адмирал Вселенной - [30]
Наконец он съехал от дяди. Так спокойнее.
Он стал хозяином крошечной комнатушки недалеко от института, на Богоутовской.
После газетной экспедиции он целый день наслаждался одиночеством. Пел песни, занимался гимнастикой перед зеркалом, врезанным в комод, читал «Постройку и ремонт планера» и «Аэродинамический расчет планера», спал, снова пел песни, а вечером пошел прогуляться. И встретил студента из соседней группы.
— Пойдешь в киноартисты? — спросил тот.
— Этого мне только и не хватало, — улыбнулся Сергей. — Внешность у меня неподходящая, немужественная. Глаза круглые, шея короткая, щеки румяные.
— Массовые сцены — это чепуха. Наденут на тебя шинель, и будешь бегать с трехлинейкой и стрелять холостыми по бандитам.
— Что за бандиты?
— Бандиты такие же, как ты сам. Только считается, что они из банды Зеленого.
— Что за фильма?
— «Трипольская трагедия».
Сергей задумался. Он вспомнил Михаила Пузанова.
— А возьмут меня?
Еще как возьмут. А если и плавать умеешь, то и совеем хорошо. Еще им нужен смельчак.
— Зачем?
— Нужен им человек, который бы согласился прыгать с кручи в Днепр за главных героев. Но пока дураков нет. Никому еще жить не надоело. Вниз глядеть — и то страшно.
На другой день он стал киноартистом. Он получил шинель, обмотки и трехлинейку. Молодой парень, режиссер, сказал:
— Погуляйте, постарайтесь привыкнуть к одежде и к оружию.
Через час он выбрал бугорок и как будто чего-то ждал. «Артисты» насторожились.
— Забудьте все! — сказал человек. Его лицо окаменело и казалось твердым даже на ощупь. — Забудьте все свои мелкие заботы. Сейчас девятнадцатый год. Голод, разруха, страдания, Петлюра, Зеленый, революция в опасности. Из сонных украинских городков, розовых от мальв, всплыло самое уродливое и темное. Средневековье с его ужасами — невинное детство. Человеческая жизнь ничего не стоит. Русь отдана на поругание. Вы — комсомольцы с Киевской городской конференции. Вы — цвет киевской молодежи, вы — соль земли, вы — апостолы революции. Вы не говорите проповедей, вы просто готовы отдать свою жизнь за дело — вот ваша проповедь. Ваши сердца горят ровным рубиновым пламенем революции.
Сергей почувствовал, что его дыхание делается глубже, голос режиссера действовал гипнотически. И он забыл обо всем на свете. Он защищал революцию.
— Теперь ни слова! Начали!
И началось. Дым, пальба, бандиты. Королев двинул рослого бандита прикладом, и тот неожиданно бабьим голосом запричитал:
— Что ж ты, сволочь, по правде дерешься? Товарищ режиссер, он по правде дерется!
— Все правильно, поехали!
— Вот чмырь! — рассердился «бандит». — Он хочет, чтобы мы по правде друг друга поубивали.
Потом Сергей плыл по Днепру вниз лицом. На его спине белая рубашка вздулась пузырем. Он изображал убитого.
— Перекур! — крикнул режиссер. — Есть желающие прыгнуть?
— Есть! — сказал Королев неожиданно для себя.
— Дно промерено. Глубина в порядке.
И с этой минуты все стали очень вежливыми и предупредительными к Сергею. А режиссер был в него прямо влюблен.
Только у кручи он почувствовал слабость под ложечкой, но тут же, глядя вверх, сказал своему сердцу:
«Потише. Помедленнее стучи, еще медленнее. Вот теперь я не боюсь. Теперь не думать ни о чем. Прыгнуть солдатиком ничего страшного».
И он прыгнул. Сквозь ресницы он увидел сверкающую поверхность воды, она стремительно надвинулась на него, и он проткнул ее босыми ногами. И хотя оттянул носки, вода больно ударила его по подошвам.
Он вынырнул и поднял голову. Над обрывом висели десятки покрасневших, наклоненных вниз лиц.
Через несколько дней он вернулся в газетную экспедицию. Бросать такую работу он не хотел: она не отнимала времени для дела, а только сокращала сон. А еще он имел бесплатно газету на каждый день.
«Пасха и рабочие. Группа рабочих 1-го Государственного гвоздильного завода отпраздновала второй день пасхи в заводе, проработав пять часов в пользу подшефных детей при сотрудничестве заводской комячейки».
«Безработные — воздухофлоту! Погрузочная артель безработных кожевенников отчислила от своего скудного заработка на постройку самолета «Подарок Ильину» 7250 рублей».
«Подарок Ильичу» будет говорить! «Как уже сообщаюсь в «Известиях», рабочие и служащие радиозавода решили построить радиопередатчик для самолета «Подарок Ильичу». Общее собрание завода постановило безвозмездно изготовить радиостанцию для самолета Подарок Ильичу». В настоящее время завод занят разработкой лампового передатчика. Поставленные на заводе опыты дали более-менее удовлетворительные результаты».
В МОСКВУ!
Остаток каникул Сергей решил провести под лестницей, в мастерских, он понял, что явился к шапочному разбору.
Лихорадочно готовились к Третьим состязаниям, и планеры уже отчетливо просматривались в хаосе планок, стружек и мелькающих рук. Вид у всех был озабоченный и злобный по отношению к тем, кто повесничает. И Сергей сразу схватился за спасительный рубанок и принялся обстругивать брус.
Он, конечно, понимал, что занимается ерундой, но надо осмотреться и прикинуть, каков расклад и откуда ветер. С рубанком он почувствовал себя увереннее, потому что с этой минуты он уже не был бездельником.
