Адмирал Вселенной - [28]

Яковчук всех давил своим авторитетом, покрикивал, но он, пожалуй, имел на это право. С ректором Бобровым он здоровался за руку. Вот попробуй сунься к такому со своим детским проектом, он глянет на тебя как на пустое место и спросит:

— А вообще кто ты такой? И как тебя зовут?

Сергей понимал разницу между собой и Яковчуком. Незаметно он стал работать «под Яковчука»: купил такую же серую рубашку, широкий пояс и стал так же засучивать рукава. И научился говорить коротко и точно. Однако под этой оболочкой пока ничего не скрывалось. В дальнейшем авиация научит Королева мгновенной реакции, манере говорить и поступать с наименьшими затратами усилий, как раз тому, что Константин Яковчук уже делал сам по себе, не актерства ради.

На закладке ангара Королев был вместе с Пузановым. Михаил Пузанов был старше Сергея лет на восемь и уже кое-что испытал в жизни, впрочем, как и все его ровесники. Но это не ставило Сергея в подчиненное положение.

Во время всяких выступлений и приветствий Сергей вдруг увидел Савчука. Точно, это был Иван Савчук из гидроотряда. Сергей обрадовался ему как лучшему другу, хотя в Одессе особенно нежных чувств они на испытывали друг к другу.

— Как ты сюда попал? — спросил Сергей.

— Отряд перевели в Севастополь, а я сюда. Ты-то где?

— В КПИ.

— Рядом со мной. Будешь ходить ко мне в гости. Кстати, пойдем сейчас.

— Я не один.

— Еще лучше. Иван Савчук.

— Михаил Пузанов, учусь с Сергеем.

— Выруливаем, братва, отсюда, кирпичек смогут положить и без нашей помощи.

В небе раздался треск мотора.

— Глянь, глянь — перекидывается! — раздался сзади испуганный возглас: самолетик делал «мертвую петлю», вот сверкнул на солнце и выровнялся.

Приятели двинулись в авиагородок. Треск мотора приближался. Оглянулись — самолет пикировал на Савчука, который оказался чуть в стороне. Иван вынужден был нагнуться, чтобы его не задело колесом. Самолетик взмыл, подняв облако пыли. Вот развернулся и пошел над землей на бреющем полете. Приятели вынуждены были лечь на землю.

Гул исчез, но тут же снова приблизился. Самолет развернулся и покачал крыльями. И Сергей увидел в кабине летчика. Он улыбался, Его белые зубы сверкнули, как у молодого, опьяненного собственной силой зверя.

— Лешка Павлов бесчинствует, — сказал Иван, отряхивая руки, — воздушный пират.

— Я, честно говоря, испугался, — сказал Пузанов. — Черт его знает. Действует на нервы.

— Михаил — один из шестерых, кто остался после Трипольской трагедии, — сказал Сергей.

— А что это такое? — спросил Иван у Михаила.

— Он этим оправдывает мой страх, — засмеялся Пузанов.

— А что это за трагедия?

— Рассказывать неохота. Я уже рассказывал раза четыре. Короче, пиратствовал тут атаман Даниил Терпило, по кличке Зеленый. Против него выступили все пацаны с общегородской конференции КСМ, среди них шесть девчонок. Расклад был не в нашу пользу: две тысячи штыков против двадцати тысяч. А большинство из нас — ровесники Сергея. Отмахали ножками до черта, не спали ни черта, взяли с боя Триполье. Место тяжелое — горы и кручи над Днепром. Поутру нас шестерых отправили на мельницу — корректировать артиллерийскую стрельбу. Короче, да чего я болтаю? Ведь у меня есть сегодняшняя газета, там все описано.

Иван и Сергей остановились.

«Внезапно напали бандиты с трех сторон и начали избиение захваченных в живых комсомольцев. Их посадили в каменный сарай. Оттуда стали выводить по 6–8 комсомольцев, подгоняли их к высокому берегу, связывали и бросали в реку. Затем стреляли по ним. Никто не просил пощады у бандитов. Героически вели себя и шесть комсомолок. Пьяные бандиты издевались над ними, все, стиснув зубы, молчали… После резни в течение нескольких дней по Днепру и по широким степям Екатеринославщины плыло много, много трупов. Эти трупы разносили по всей Украине весть о трагедии. Под Трипольем погибли краса и гордость киевской комсомолии».

Пузанов, Савчук и Королев молча двинулись дальше. Они молчали и не глядели друг на друга.

Когда они подходили к дому, где жил Савчук, их встретил рослый красавец. Он улыбался. В его улыбке было что-то знакомое.

«Где же я его видел? — подумал Сергей. — Такая же улыбка была у Алатырцева, Но я его где-то еще видел. Алатырцев тут ни при чем».

— Алексей Павлов, — представил его Иван. — Вы его только что наблюдали в воздухе.

Павлов неожиданно для Сергея покраснел и кашлянул в кулак.

— Алексей делает авиетку, — продолжал Иван.

Королев и Пузанов оживились. Павлов по их оживлению тут же догадался, что перед ним свои.

— Где ты летаешь? — спросил он Сергея.

— Меня в основном возили, — сказал Сергей, — Сейчас учусь.

— У нас в «Гидро» летал механиком, — бросил Савчук.

И Сергей не стал спорить, хотя это было сказано слишком крепко.

— А я, — сказал Пузанов, — учусь с Сергеем на авиационном отделении, а вообще-то работал токарем.

— Ну так где же проект? — спросил Королев.

Поднимаясь по лестнице, Павлов сказал:

— В Коктебеле разбился Климентьев на Узун-Сырте. Он облетывал свой планер в условиях спокойного воздуха, а там бешеные восходящие потоки. Крылья сложились.

Все четверо не заметили, как наступила ночь. Ползали по чертежам на полу, не хватало места на кровати и столе. Просматривали расчеты и высказывали свои суждения.