Он начал нажимать все кнопки подряд в надежде найти передатчик и попытаться поймать нужную волну. В салоне, судя по цифрам, то теплело, то холодало, обновился воздух, табло показало концентрацию углекислого газа в кабине и еще какие-то параметры, которые он не понял. Ханс планомерно продолжал нажимать все кнопки по очереди. На большом экране высветилась схема челнока, замигали красным незнакомые узлы, и схема пришла в движение, меняя конфигурацию. Он понял, что продолговатые штуки, появившиеся по бокам от корпуса — ракеты. Челнок нес вооружение класса «космос-космос», и ракеты готовились к запуску. Ханс ударил по кнопке, чтобы отменить запуск, схема замерла. Он перешел к боковой панели и потыкал кнопки там. В стене неожиданно съехала заглушка и открыла экран бортового радара, на мониторе побежали концентрические круги, в центре которых был его челнок, крупная точка, горевшая зеленым. Ханс всмотрелся в линии и обнаружил в одном секторе помеху, небольшую, но достаточную, чтобы вселить в него надежду. Координаты говорили, что предмет находится в километре от его стоянки и почему-то с отрицательным показателем вертикали. Не в воздухе, а…
Он перепрыгнул за руль и поднял челнок над землей, направил его в сторону обнаруженной помехи. Точка росла и, наконец, оказалась так близко, что совпала с обозначением челнока на радаре — он был прямо над ней. Ханс посадил челнок, толкнул дверь и, подсвечивая себе фонариком, выбрался наружу — в нескольких метрах от места посадки вниз уходило широкое и отвесное жерло. Ханс включил передатчик ближней связи и уже открыл рот, чтобы вызвать Гейла, как вдруг услышал в наушниках его голос.
— … на хер иди, ясно?
Креббер замер, недоумевая, чем заслужил такой прием, но в следующую секунду до него дошло, что слова Гейла обращены не к нему.
— Давай, давай, — язвительно ответил Гейлу голос Джо. — Человек-паук долбанный, посмотрю я, как ты полезешь по стене. Разобьешь башку — хоть какая-то польза будет, раз в жизни мозгами раскинешь.
Вместо ответа в динамике он услышал пыхтение Гейла, потом визг какого-то режущего инструмента и после этого знакомый всем курсантам матерный оборот, означавший неудачное половое сношение с неодушевленным предметом в условиях невесомости. Ханс подполз ближе к краю провала и осторожно заглянул вниз. В темноте разглядеть катер не представлялось возможным. Разговаривать с Гейлом через шлем было опасно — Джо опять услышит их и неизвестно, что предпримет, а ситуация неясна, поэтому Ханс просто направил вниз луч фонарика и промигал морзянкой вызов.
В наушнике воцарилась тишина, нарушаемая дыханием Гейла, потом он тихо сказал:
— Ехал грека через реку, видит грека, в реке краб.
— Что? — раздраженно откликнулся Джо. — Ты там рехнулся от кислородного голодания? Чего несешь?
Но Ханс всё понял — Гейл подтвердил прием сигнала, однако у него нет средств скрытного общения. И он не хочет, чтобы Джо знал о том, что Ханс наверху. Креббер дернул аварийный шнур скафандра с карабином и, подсвечивая его фонариком, стал спускать вниз. Прошло долгое время, прежде чем шнур снизу слегка натянулся и ритмично задергался морзянкой.
«Катер застрял. Джо заперт внутри. Вооружен. Я снаружи. Нужен трос», — сообщил Гейл.
«У меня челнок. Зайду над тобой, сброшу».
«Не показывай челнок, Джо нападет».
Ханс на секунду задумался — видимо, пока Джо считает единственным транспортом свой катер, он его бережет, поэтому и сидит внутри, а если узнает, что есть другое средство, может сломать дверь. Креббер вспомнил о бластере на боку Джо и просигналил Гейлу:
«Понял».
Он метнулся к челноку, обшарил ящики под сиденьями и расшвырял в стороны ненужное барахло, пока не увидел то, что искал — металлический трос с карабином на одном конце. Второго крепления не было, видимо, трос защелкивался в зажим на борту. Ханс поискал этот зажим, но ничего такого не нашел. Сегменты в борту были плотно пригнаны и управлялись с пульта, но какой кнопкой именно — он не знал, а пробовать их методом слепого тыканья, вспомнив о ракетах, побоялся. Сделать петлю из железной веревки было нереально. Мысленно плюнув, Креббер намотал на себя конец троса и уперся ногами в край довольно прочного на вид каменного выступа. После этого он бросил вниз конец с карабином. Трос замер, потом дернулся, и после этого дернулся еще трижды — Гейл начал подъем.
Никогда раньше Ханс не подозревал, что Эндрюс такой тяжелый. В училище он был одним из самых щуплых курсантов, сам Креббер был выше него на голову и шире в плечах, и даже в спаррингах они никогда не участвовали из-за разных весовых категорий, но сейчас он чувствовал, как его буквально рвет пополам обмотанный вокруг пояса трос. Больше всего он опасался за целостность скафандра. Он увеличил давление на каменный выступ, врубил каблуки ботинок глубже и отклонился назад, руками вцепившись в трос, но в момент очередного рывка снизу почувствовал, как ноги проваливаются в пустоту — то, что выглядело прочным камнем, оказалось спрессованной черной пылью. Край жерла мелькнул у него перед глазами, и он полетел вниз.
