…а бес в ребро! - [22]
Оба слушателя продолжали смеяться.
– Молодец! – похлопал ладонями Рубенчик, изображая аплодисменты.
– Ты неиссякаем!.. – Август Львович хлопнул Марка по плечу. Тот хлопнул его в ответ:
– А ты? Как ты боролся с антисемитизмом?
– Я сам себе устраивал еврейские погромы, а потом каялся, танцевал лезгинку и пел украинские песни.
– Объясни, не понял.
– Объясняю: дед мой, мамин папа, – грузин, мамина мама – еврейка, папина мама – украинка, папин папа – русский… По маме я еврей, потому смог легко переехать в Израиль.
– А где ты родился?
– В Грузии, потом с папой и мамой из Тбилиси переехал в Киев, там и женился на украинской красавице Оксане. Там учился, писал диссертации, преподавал, получал звания… Потом позвали в Москву. Мы все переехали. В Москве Оксана родила дочку, получила какое-то осложнение после родов и через год умерла. Я постоянно бывал за границей, читал лекции в Оксфорде, в Кембридже, поэтому дочь растили папа и мама. За месяц до ее свадьбы они оба погибли в автокатастрофе. Дальше жить там я не мог, всё напоминало о них, поэтому сразу откликнулся на приглашение из Израиля. Дочь и ее муж ехать отказались, они по сей день в Москве, у них трое детей. Я купил им большую квартиру и прилетаю к ним два-три раза в год.
– Оцениваешь их жизнь? Даешь советы, направляешь?
– Никогда!.. Я же тебе объяснил: они умнее нас, намного лучше, чем я, ориентируются в московской жизни, тем более после моего тридцатилетнего проживания в Израиле… Поживу у них пару недель, потом на недельку в Киев.
– Еще помнишь украинский?
– Конечно. Например, я тэбэ кохаю! Это значит – я тебя люблю! Эту фразу я сразу выучил для ночного пользования. Знаете, какие на Украине красотки? Когда жил там, ни одну не пропускал. А недавно стих сочинил об этом периоде:
Это продолжалось до встречи с Оксаной, в которую я по-настоящему влюбился. Всё свободное время проводил с ней. Но когда ее не стало, тут я опять распустился и, чтобы заглушить тоску, ушел в беспробудный загул, из которого до сих пор не вышел.
– А грузинский помнишь?
– Только одну-единственную фразу «Ми квар хар», что означает то же самое: я люблю тебя!.. Еще студентом выучил, чтобы сказать это своей первой любовнице-грузинке. Видишь, сколько у меня национальностей!
– С тобой всё ясно. А ты? – Марк обратился к Рубенчику: – Теперь твоя очередь.
– У меня нет таких историй.
– Но эта проблема как-то тебя волновала?.. Ты же ее как-то решал?
– Пытался. Искал способы. Каждое утро просыпался, и этот вопрос стоял передо мной…
– Вечно у нас в России стоит не то, что нужно, – перебил его Август Львович. И пояснил: – Это не я сказал, это великий остроумец Виктор Черномырдин.
– О, он – большая умница! К великому сожалению, рано ушел из жизни. Ты не догадываешься, какой вопрос он имел в виду?
– Думаю, один-единственный: когда?
– Расшифруй.
– Пожалуйста. Укатанная катком развитого социализма, жила в советском народе подспудная тоска по истинной свободе, тлела, теплилась, бессоннилась. По настоящей, многоколенной, впитанной с молоком матери, а не полученной по разнарядке. Свобода в литературе, в искусстве, в поведении, в инакомыслии, в образе жизни… Даже на приусадебных участках.
Увидев удивленные взгляды своих друзей, Август Львович добавил:
– Сейчас поясню. Помните наши садовые участки?.. По шесть соток, не больше.
– Конечно, помню. У меня был такой.
– И у меня.
– Так вот, в Киеве у меня тоже были такой стандартный участок и стандартный председатель садового кооператива, который требовал, чтобы всё было по уставу кооператива, то есть туалеты на всех участках должны стоять в верхнем правом углу, двери в них должны быть со стороны улицы, заборчики высотой не более полутора метров, чтоб было видно, что происходит на соседних участках. Устав кооператива определял и количество деревьев, и их высоту, и количество овощных грядок, и количество цветов… Больше подробностей не помню, поскольку я не выполнил ни одного правила…
– Ну?.. И в чем же выражалось твое бунтарство? – спросил Марк.
– Я ничего не сажал, не выращивал, а на всю длину участка мне вырыли котлован, обложили цементом, подвели трубу, я наполнял этот бассейн водой и купался там, плавал и нырял, и летом, и зимой, приводя в ужас и негодование председателя кооператива. Он собирал против меня народное ополчение, выносил обличающие резолюции, даже делал попытки привлечь меня к суду за невыполнение устава… Когда ему это не помогло, он в резолюции очередного собрания обвинил меня в махровом антисоветском экстремизме, но собрание это не утвердило. Тогда он заменил антисоветский экстремизм на еврейский, и эту поправку приняли, и я…
Он вдруг остановился.
– Стоп!.. Сегодня каждый обязан рассказать что-нибудь веселое, но я не уверен, что моя история – смешная.
– Она скорее грустноватая, – сказал Марк, – но мы тебе ее засчитаем. И я свою задачу выполнил, верно?
– История с зубной щеткой очень смешная. – Август Львович повернулся к Рубенчику:
– Теперь твоя очередь.
– Со мной лично ничего такого смешного не происходило… Впрочем, ребята, стоп! Я вспомнил свое личное высказывание, – Рубенчик повернулся к Августу Львовичу, – которое тебе тогда понравилось.
Это уже третья детективная повесть Александра Каневского. Как и две предыдущие, она трагикомична, в ней много смешного, и грустного, и неожиданного, много ярких, колоритных персонажей.Первая повесть, «Кровавая Мэри», понравилась читателям, они полюбили её главного героя — следователя Бориса Пахомова, весёлого, эксцентричного, непредсказуемого, и требовали продолжения. Автор откликнулся на эти призывы и написал «Проклятия по контракту». И эта книга была хорошо принята читателями, и они призывали автора «не останавливаться на достигнутом» — в результате появилась эта повесть, «Елена прекрасная», с тем же главным героем-следователем Борисом Пахомовым и его неординарным окружением.Издательство надеется, что читатели тепло примут и эту книгу.
Год назад я впервые написал детективную повесть «Кровавая Мэри», с юмором, грустью и чуть-чуть с фантастикой. Её герои понравились, и читатели попросили меня продлить их жизнь, что я и сделал в повести «Проклятия по контракту». Это тоже детектив, тоже с юмором и грустью, и чуть-чуть с эксцентрикой. Хочу надеяться, что и эта повесть тоже будет тепло встречена читателями.
«Я никогда не писал детективов, быть может, это первый и последний. Просто захотелось вдруг нырнуть в новый для себя жанр и по-своему его разнообразить: добавить к детективной фабуле немножко юмора, немножко печали, немножко эксцентрики и, даже, чуть-чуть фантастики — словом, решил удивить чем-то необычным. И удивил, на свою голову! Завершив повесть, я, ещё в рукописи, дал её прочитать моим самым критически настроенным друзьям. Кто-то хвалил, кто-то делал замечания, кто-то давал советы… Но были и те, кто категорически потребовали подробного обоснования поведения моих героев и моих придумок — с научной точки зрения, юридической, технической, медицинской… Я стал лихорадочно изучать учебники по химии, сопромату, медицине, юриспруденции, я был уже на пороге написания полновесной диссертации, но вовремя остановился, потому что понял: химиком, механиком, юристом или кардиологом мне уже никогда не быть, да, наверное, и не нужно.
«Меня когда-то спросили: “Чем характеризуется успех эстрадного концерта и филармонического, и в чем их различие?” Я ответил: “Успех филармонического – когда в зале мёртвая тишина, она же – является провалом эстрадного”. Эстрада требует реакции зрителей, смеха, аплодисментов. Нет, зал может быть заполнен и тишиной, но она, эта тишина, должна быть кричащей. Артист эстрады, в отличие от артистов театра и кино, должен уметь общаться с залом и обладать талантом импровизации, он обязан с первой же минуты “взять” зал и “держать” его до конца выступления.Истинная Эстрада обязана удивлять: парадоксальным мышлением, концентрированным сюжетом, острой репризой, неожиданным финалом.
Повесть «Тэза с нашего двора» была очень популярна и неоднократно переиздавалась. Сейчас писатель написал вторую часть — продолжение, которой впервые публикуется в этой книжке вместе с первой частью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
В своих фантастических рассказах Татьяна Генис поднимает отнюдь не фантастические проблемы. Автор заставляет нас задуматься о том, как велика и разрушительна сила проклятия и как важно сдерживать негативные эмоции и злость. О том, как страшно одиночество, которое заставляет человека в поисках родственной души очеловечивать обыденные вещи, наделяя их качествами, которые так необходимы каждому из нас…
Карамов Сергей, писатель-сатирик, драматург. В этом сборнике представлены наиболее интересные афоризмы, посвященные актуальным проблемам политики, истории, культурологии, истории искусства, философии науки, а также философской психологии. Смелость, оригинальность и широта философских взглядов Карамова поражают воображение.
Стихи, представленные в этой книге, характеризуют её автора Ларису Зубакову как талантливого художника и неравнодушного человека. Она говорит со своим читателем на языке продуманно небрежных рифм, часто использует разбивки фраз. Мысль не заканчивается в конце стихотворной строки. Она движется дальше. Как в жизни. Всё это создаёт эффект лёгкой разговорной интонации и, как следствие, достоверности и задушевности. Её стихи легко узнать по лёгкости звучания, глубине мыслей, эмоциональной открытости.
Стихотворения Аллы Дементьевой отличаются глубоким лиризмом и оригинальностью выражения чувств и эмоций. Ее стихи – это мир ощущений, ассоциаций и воплощений.