Этот старинный дом, казалось, сошел со страниц какого-нибудь романа о духах и привидениях, но прием, оказанный гостю, был необыкновенно теплым. Однако отопление барахлило, и в эту промозглую зимнюю ночь он долго не мог согреться. Особенно холодно было на втором этаже, где располагались спальни, и гость трясся от холода, лежа в комнате хозяйского сына, которую тот ему уступил.
– Здесь немного теплее, чем в комнате для гостей, – сказал он. – К тому же кровать двуспальная, так что, если совсем замерзнешь, будешь перекатываться туда-сюда, чтобы согреться.
Из гордости он отказался от предложенной грелки и, вопреки совету приятеля, не перекатывался с места на место, а лежал неподвижно, стараясь сохранить образующуюся вокруг тела ауру тепла. Впрочем, выпитое виски и долгая утомительная поездка в автомобиле сделали свое дело, и он вскоре заснул.
Проснулся он внезапно, и вначале ему показалось, что виной тому яркий свет луны, льющийся сквозь незашторенные окна. Затем он ощутил приятное тепло и подумал, что кто-то все же засунул ему в постель грелку, когда он уже спал. Или даже две… Он сладко потянулся и вдруг буквально подскочил, едва удержавшись от того, чтобы не завопить. По обе стороны от него лежали две девочки! Он судорожно глотнул воздуха, пытаясь унять колотящееся сердце. Ему захотелось тут же выставить вон непрошеных гостей, но инстинкт самосохранения подсказал ему, что, внезапно разбуженные, они поднимут крик, и тогда сюда сбежится весь дом. А это был дом судьи, не отличавшегося снисходительностью. Гость осторожно выбрался из постели и, постукивая зубами от холода, особенно ощутимого после теплой постели, принялся рассматривать своих соседок. Одна из них оказалась восьмилетней дочерью хозяина дома, но другая была ему незнакома, и он от всей души желал, чтобы это знакомство никогда не состоялось. Одному Богу известно, что с ним случится, если судья обнаружит, что девятнадцатилетний приятель его сына лежит в постели с двумя маленькими девочками, одна из которых – настоящая отрада отцовского сердца.
Он поежился при этой мысли, затем, стараясь двигаться как можно осторожнее, улегся на прежнее место между спящими девочками и замер в неподвижности. Через какое-то время, показавшееся ему бесконечным, он погрузился в беспокойный сон, полный отрывочных кошмарных видений. Когда он наконец проснулся, был уже день, в окна светило солнце, а обе ночные гостьи исчезли.
Темным и сырым воскресным вечером Ребекка Хьюстон в ужасном настроении возвращалась в Корнуолл. Ее раздражение усугублялось еще и тем, что она то и дело замечала в зеркале заднего вида мелькание фар какого-то автомобиля, который следовал за ней всю дорогу до Саутгемптона. Наконец сквозь пелену дождя проступили знакомые очертания каменной ограды. В ней было пять резных чугунных калиток, и от каждой шла подъездная дорожка к отдельному коттеджу. Один из них служил временным пристанищем Ребекке на то время, что она работала в Центре деловых конференций, где занималась размещением приезжающих. Руководство «Стэнфилд-холл интернэшнл» уже четвертый год продлевало с ней контракт.
Подъехав к своему дому, Ребекка облегченно вздохнула, но тут в зеркале заднего вида снова мелькнул отблеск фар чужого автомобиля, который подъехал к единственному частному коттеджу, принадлежащему Артуру и Джоанне Скотт. Странно, что они не предупредили ее о своем приезде. Ребекка завела машину в гараж и вошла в дом.
Она сразу почувствовала себя намного лучше, оказавшись в привычной обстановке, и в очередной раз порадовалась, глядя на абрикосового цвета стены и белый потолок в холле. Гай, ее последний любовник, с которым они не далее как сегодня окончательно расстались, предпочитал черные узоры на сером фоне и японские гравюры в минималистском стиле, совершенно не вписывающиеся в обстановку викторианского коттеджа. После сегодняшнего случая Ребекка могла лишь поблагодарить свою счастливую звезду за то, что отказала ему.
Вздрогнув от одной мысли об этом, Ребекка поставила сумки на пол и отправилась в кухню проверить автоответчик.
– Привет, Ребекка, – послышался голос Ричарда Тайлера, ее шефа. – Артур Скотт позвонил мне и сказал, что пригласил своего друга пожить в его коттедже, пока тот не закончит книгу. Его фамилия Каннингем. Я обещал Артуру, что ты присмотришь за его приятелем, так что найди время навестить его и, если нужно, позови кого-нибудь, чтобы навели порядок в доме. Увидимся во вторник.
Хорошо бы это оказался Роджер Каннингем, один из ее любимых авторов… Ребекка снова нажала кнопку прослушивания сообщений.
– Привет, Ребекка. Это Кэтрин. Позвони, есть разговор.
– Ребекка! – резко произнес мужской голос, до боли знакомый и раздражающий. – Какого черта ты так поступаешь? Позвони мне прямо сейчас!
«Прямо сейчас». Разумеется, ради него она должна бросить все. Ребекка с неприязнью взглянула на автоответчик. Она решила, что навестит гостя Артура и перезвонит Кэтрин завтра, а пока заварила чай и уселась с чашкой в кресло в небольшой гостиной.
Сегодняшний день оставил в ее душе самые неприятные воспоминания. Гай Фостер, до недавнего времени шеф-повар ресторана, названного по имени города «Стэнфилд», был гением кулинарии и человеком неуемного темперамента. От него словно исходили волны энергии. Но сегодня он до такой степени хватил через край, что Ребекке расхотелось когда-либо видеть его снова.
