Вести с моря и суши
Стихи одного из крупнейших испаноамериканских поэтов ХХ века эквадорца Хорхе Карреры Андраде.
| Жанр: | Поэзия |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 6 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | Не установлен |
| Формат: | Полный |
Вести с моря и суши читать онлайн бесплатно
Шрифт
Интервал
ХОРХЕ КАРРЕРА АНДРАДЕ
Вести с моря и суши
Дорожный бюллетень
На черепичной крыше мира
петух сушил свою цветную песню.
Как плод, тяжел был свет в эфире.
Скрижали с заповедями дало мне поле.
Был сделан плуг из старого креста,
из деревянной боли.
Кольцом утраты
мне палец сердца сжал
экватор.
Сундук свой с попугаями я погрузил
на двадцатибрейдвымпельный корабль,
который на другой конец земли отплыл.
Пылал созвездий алфавит над плаваньем.
На карусели горизонта
довольные качались дети — гавани.
И вдруг восстали тут
моря и все четыре ветра
на адмирала моего — мечту.
Железный клевер — якорь,
тебя на древний континент забросил капитан.
Увидел башни я, груженные мешками облаков,
и аистов — за краном кран —
с корзиною своею в клюве.
Европа механические плуги
кормила маслом точным,
и колос, поворачиваясь к солнцу, кальций
соломинкой высасывал из почвы.
Но, поднимаясь вверх по трубам дымовым,
вся радость мира
перерабатывалась в дым.
А на разрозненных листах муки
колосьев пролетариат свои воззванья
печатал с мельничной доски.
Во всю воздушную длину
друг с другом говорили города.
Открыл я человека. Цель приезда
я понял лишь тогда.
Побережье рассвета
Комментировал парус
пенных волн письмена.
В сонной бухте качалась
бескозыркой луна.
Море мерно вращало
мозаичный витраж.
Ветер в тонкий пергамент
паковал такелаж.
До ночной бригантины,
верный миг улучив,
с побережья рассвета
донырнули лучи.
По закраине неба —
острова, как суда.
Тихо в облаке-лодке
колыхалась звезда.
Утренняя стирка
Остров Тринидад
Недаром струятся звезды,
недаром они хлопочут:
им нужно выстирать остров
в студеном омуте ночи.
Хрустит парусина ветра,
умыта ночная площадь,
созвездие Водолея
поляну в росе полощет.
Ведь с первым лучом багряным
невестой заря пройдется
по улицам и полянам.
Взорвется лимонный запах,
зарю обручивши с солнцем
под пять петушиных залпов.
Зеркальная лавка моря
Море торгует
вовсю зеркалами.
Каждое зеркало — жидкое пламя.
— Угодно квадратные вам зеркала?
От водяной озеркаленной глыбы
их отпилила рыба-пила.
Может, желаете круглое зеркало?
Только оно плавниками исчеркано.
Солнечным зайчиком вспыхнул пучок
сочных лучей под водой…
— Извините,
это не зеркало, а осьминог.
Это вот зеркало подзамутила
тина, а может, и темная туча;
туча — всего лишь летучая тина.
Зеркало для утонченного вкуса:
здесь нарисованы рыба-пилот
и с голубым парашютом медуза.
В зеркале этом
помадою алой
густо накрасили губы кораллы.
— Море, к чему мне такие рисунки?
Ты подари мне зеркальную гладь
с юным лицом утонувшего юнги.
Приветствие портов
Человек Эквадора,
погонщик вьючных животных, земледелец
на земле, раскрашенной двумя временами года,
продавец ракушек и бананов,
на берегу, исписанном огнями и мечтами,
садовод, разводящий каучуковое дерево,
и хозяин каноэ на реке Амазонке,
я тебе посылаю привет от портов,
от пейзажей производственной зоны.
Шоколадный Амстердам,
лодки, как деревянные башмаки в огородном канале,
домики, разрисованные и чистые,
как хорошо воспитанные служанки,
и воздух, большой знаток садоводства.
Гамбург, посахаренный снегом,
с трубкой, засунутой в чехол Эльбы,
морской язык скрежещущих кранов
и мореходная радость
верфей — основателей колоний.
Марсель с раскрашенными лодками
цвета одежды цветных людей;
продавцы рыбы
знают песни пяти частей света,
и на столах топорщится африканский ананас
рядом с дыней-космополиткой,
черные маслины
и подводная глубь,
законсервированная в банках.
Поезда — акробаты
на ночных отточенных мостах.
Караван судов пересекает водопад зари.
И вот до самой середины неба
Париж, первейший человеческий порт;
набережные Сены с книжными рыболовами;
Люксембургский сад — рай кормилиц;
Эйфелева башня — жираф среди башен.
Все поет во мне, когда слышу, что самолеты
международной весны
пилят драгоценное дерево неба.
Я на линии западных поездов
занят регистрацией мира:
отмечаю в своем окошечке
рождения и смерти горизонтов,
разжигаю в своей трубке границы
перед библиотекой из черепиц в селеньях
и дрессирую цирк моей крови
биением сердца вселенной.
Завтрак вселенной
Четыре часа голопузых
делят на четыре куска
утро арбуза.
Синий глаз открывается в выси.
Дети земли изучают
сахара катехизис.
Из театра бархатистости ночной
выходят окна:
глаза омыты слезой.
Не умолкает, не перестает
надоедливая песня часов
в одной из извечных пустот.
Тают, превращаясь в воду и воздух,
в арбузном небе
сахарные звезды.
Только что вымытый до боли
мир ест ложкою свет
с ломтями поля.
Крайне левая
Поет товарищ-цикада:
занозила горло и рада.
Подстрекает всю зелень хмуро
против человеческой диктатуры.
Повозка сломалась. Прыжок, паденье.
Шагает цикада без направленья.
На ходу — призыв и команда.
Она — секретарь пропаганды.
На капустном листе она публикует:
«Жизнь тяжела, а солнце психует!»
Ты права, цикада — работник до гроба,
подрывая государство пеньем без лиры.
Образуем, подруга, с тобою мы оба
крайне левую этого мира.
Биография
Окно родилось от страсти к небу,
и на черной стене оно встало, как ангел на звездах.
Оно — друг человека
и привратник воздуха.
Оно беседует с лужами на земле, с мокрыми нишами,
с зеркалами — детьми домов
и с бастующими черепичными крышами.
Окна со своей высоты веско
ориентируют на местности толпы
своими прозрачными вывесками.
Еще от автора Хорхе Каррера Андраде
Рекомендуем почитать
