Пятикнижие — в еврейской традиции «Учение» (tōrā) — представляет собой комплекс, состоящий из пяти ветхозаветных книт, объединенных единством сюжета и идейного замысла и представляющих собой краеугольный камень Библии как священного писания. В Пятикнижии изложены основные постулаты иудаизма; христианство также отталкивается от Пятикнижия как сердцевины Ветхого завета, и его догматы представляются дальнейшим развитием идей Пятикнижия. Именно поэтому в уста основателя христианства могло быть вложено утверждение, что он пришел не нарушить Закон (имеется в виду Учение), но его исполнить.
В Пятикнижие входят следующие книги:
Название согласно традиции Септуагинты / Название согласно Масоретскому изводу[1] «Бытие» (Гένεσιζ) / «В начале» (běrēʼšȋt)
«Исход» (Ἒξοδоζ) / «И вот имена» (wěʼellǟ šěmōṯ)
«Левит» (Λενϊτικόν) / «И воззвал» (wayyiqrāʼ)
«Числа» (Άριθμoι) / «В пустыне» (běmiḏbar)
«Второзаконие» (Δεντερoνόμιoν) / «Вот слова» (ʼellǟ hadděḇārȋm)
Различия заголовков объясняются тем, что имеются две различные традиции наименования книг: одна из них, представленная, в частности, в месопотамской литературе,- по начальным словам текста (как, например, в Масоретском изводе); другая, представленная, в частности, в угаритской словесности,- по сюжету книг или по их важнейшим и бросающимся в глаза особенностям (как в Септуагинте). В древнееврейской литературе оба способа сосуществовали. Следует заметить, что название «Бытие» не вполне точно; более близким к греч. Гένεσιζ следует считать, по-видимому, перевод «Происхождение»; греч. Δεντερoνόμιoν — Второзаконие — передает евр. mišnē tōrā, но последнее выражение означает, по-видимому, «повторение», «изложение» Учения.
Содержанием Пятикнижия является мифическая история о сотворении мира и судьбах первых людей; за этим следует рассказ о патриархах — предках Израильского племенного союза, об их жизни в Палестине и о том, как предки израильтян оказались в Египте. Далее идет рассказ о притеснениях, которым израильтяне подвергались в Египте, о бегстве израильтян из Египта, об их странствиях по пустыне и приходе к пределу Обетованной земли. Кульминацией повествования является предание об обретении израильтянами Учения, которое составляют веления и установления Яхве, данные им народу непосредственно и через пророка Моисея, выведшего израильтян из Египта.
Начало научному изучению Пятикнижия положил известный комментарий Авраама Ибн Эзры (ХII в.) к Второзаконию (1:1), где комментатор в завуалированной форме высказывает мысль о позднем происхождении Пятикнижия и опровергает традиционные представления, согласно которым автором Пятикнижия был Моисей. Авраам Ибн Эзра писал: «За Иорданом» и т. д.; и если ты поймешь тайну двенадцати, также: «И написал Моисей это Учение», «А кенааниты тогда были в Стране», «На горе Яхве явится», также «Вот его ложе, железное ложе» ты постигнешь истину». Смысл этой фразы был раскрыт позже, в XVII в., Б. Спинозой[2]. Слова «За Иорданом» (Втор. 1:1) должны означать, что человек, их написавший, находился «по сю сторону» Иордана; между тем Моисей обращался к израильтянам, находясь на левом берегу Иордана (пересечь Иордан, по преданию, ему не было дано). Левобережье Иордана может быть «За Иорданом» только для человека, находящегося на его правобережье. Следовательно, данный текст не мог быть написан Моисеем. «Тайна двенадцати» заключается в том, что, согласно Второзаконию (27:2-5) и книге Иисуса Навина (8:31-32), книга Моисея была написана на камнях, покрытых известкой; позднейшая раввинистическая традиция считала, что этих камней — 12. Но для записи Пятикнижия в полном объеме этого явно недостаточно; следовательно, книга Моисея должна была быть меньшего объема, чем Пятикнижие. Далее, во Второзаконии (31:9) сказано: «И написал Моисей это Учение»; но Моисей не мог написать этого про себя. Фраза «А кенааниты тогда были в Стране» (Быт. 12:6; букв.: «А кенаанитянин тогда был в Стране») могла быть написана только после того, как кенааниты уже были изгнаны израильтянами и более не существовали, т. е. через много лет после смерти Моисея. Фраза «На горе Яхве явится» имеет в виду место из Книги Бытие (22:14), где речь идет о храмовой горе; между тем во времена Моисея храмовая гора еще не была определена. Наконец, «археологическая» ссылка на Второзаконие (3:11), где рассказывается о гигантском железном ложе Ога, царя Башена, хранящемся в Раббат-Аммоне, может иметь смысл, только если предположить, что писавший это жил много лет спустя после Ога и, естественно, после Моисея. В свою очередь Б. Спиноза[3] указывает, что многочисленные свидетельства о Моисее в Пятикнижии не могли принадлежать самому Моисею, как и повествование о нем в третьем лице; что Моисей не мог описать свою кончину и погребение, что ряд местностей называется именами, полученными после предполагаемой деятельности Моисея, а исторические указания (например, Исх. 16:35; Быт. 36:31) относятся ко времени значительно более позднему. Все эти аргументы позволили Б. Спинозе прийти к заключению, которое ему казалось «яснее дневного света»: Пятикнижие было написано не Моисеем, а кем-то, кто жил много веков спустя после Моисея.
