Учение. Пятикнижие Моисеево - [3]

Одновременно с разработкой «документальной гипотезы» шла и работа по датировке отдельных постулировавшихся ею элементов Пятикнижия. В 1805 г. В. М. Л. де Ветте предложил гипотезу, отождествлявшую «Второзаконие» с Книгой Закона, найденной при ремонте Иерусалимского храма в 621 г. до н. э.[18]. Он исходил из того, что реформы иудейского царя Иосии, начавшиеся этой находкой, привели к установлению единобожия Яхве и централизации его культа в Иерусалимском храме (II Цар. 23:4-9), что соответствует предписаниям «Второзакония» (Втор. 12:2-8; 14:23). По приказанию царя Иосии была отпразднована пасха; предписание праздновать пасху содержит и Второзаконие (16:1-8). В 1853 г. Г. Рейсе высказал мысль, что «основной источник» («Жреческий кодекс») является позднейшей частью Пятикнижия; она была обоснована и развита К. Х. Графом[19] и Ю. Вельхаузеном[20]. По их мнению, «Жреческий кодекс» соответствует обстановке, существовавшей в послепленный период; они предложили датировать его составление временем деятельности послепленного законодателя Эзры (ок. 444 г. до н. э.). «Яхвист» и «Элохист» обычно датируются началом 1 тысячелетия до н. э. По мнению Э. Зеллина[21], «Яхвист» возник, по-видимому, в царствование Давида или Соломона (Х в. до н. э.), а «Элохист» появился позднее. Как полагает О. Эйссфельдт[22], древнейшим был «Светский источник», возникший между 950--850 гг. до н. э., а «Яхвист» появился в середине VIII в. до н. э., хотя возможна и более ранняя датировка.

Наряду с «документальной гипотезой» разрабатывались и иные теории, не получившие, однако, столь широкого распространения и общего признания. Так, П. Фольц и В. Рудольф[23] полагали, что существовало только одно изложение предания — «Яхвист», тогда как «Элохист» не более чем интерполятор, вносивший свои дополнения. П. Фольц отрицал и существование «Жреческого кодекса» как самостоятельного источника. З. Мувинкель[24] отрицал существование «Элохиста» как самостоятельного источника. «Яхвист», по его мнению, является памятником иудейской придворной историографии и должен быть датирован временем около 800 г. до н. э. «Жреческий кодекс», как считал 3. Мувинкель, был составлен для послепленной иудейской общины; он представляется сочетанием исторического и законодательного источников. Некий редактор соединил оба источника воедино.

«Кристаллизационная гипотеза», разработанная А. Клостерманом[25], исходила из того, что в царствование Иосии была найдена лишь часть Второзакония. Между тем существовало «доиосианское» Пятикнижие, чью основу составлял Закон, к которому впоследствии присоединились повествовательные тексты. Находка в Иерусалимском храме завершила процесс формирования Пятикнижия. Согласно гипотезе И. Энгнелла[26], в Пятикнижии нашли отражение различные циклы традиции, бытовавшие как в устной, так и в письменной форме. Один из них — «Жреческий» цикл («Четверокнижие»), другой — «Второзаконие» и примыкающие к нему исторические книги.

Проблема происхождения «Второзакония» также является объектом дискуссии. Г. Хельшер утверждал, что оно было составлено в послепленный период[27]. А. Альт, признавая допленное происхождение Второзакония, локализовал его в Израильском царстве; откуда оно было доставлено в Иерусалимский храм и хранилось там[28]. По Э. Робертсону, Второзаконие было составлено под руководством и при участии пророка Самуила, т. е. в XI в. до н. э.[29].

II

Пятикнижие, в том виде, как оно дошло до нас, представляет собой, о чем уже говорилось выше, цельный литературный комплекс, связанный единством повествовательного сюжета и идейного содержания. Отсюда вытекает требование изучать Пятикнижие именно как литературное целое. Прежде всего это относится к проблеме датировки.

Строго говоря, датирующими факторами Пятикнижия являются следующие. Упоминание верблюдов как домашних животных, в том числе и предназначенных для верховой езды (см., например, Быт. 12:16; 24:10-11), дает основание датировать повествование временем не раньше XIV-XIII вв. до н. э., когда имело место их одомашнивание. Географическое название «Арамейское Двуречье» (Быт. 24:10-11) могло возникнуть только после появления в Северной Месопотамии арамеев, т. е. не раньше последних веков II тысячелетия до н. э. Упоминание «горы Арарат», т. е. Урарту (Быт. 8:4), ставит хронологический предел, раньше которого Пятикнижие едва ли могло появиться: первая половина XIII в. до н. э., когда Урарту (Уруатри) впервые упоминается в ассирийских исторических текстах. Рассказ о том, что Авраам жил в стране филистимлян (Быт. 21:34), и упоминание царя филистимлян Авимелеха (Быт. 26:1,8) ведут ко времени после XIII в. до н. э., т. е. после того, как филистимляне среди «народов моря» появились на Ближнем Востоке и осели на юго-западном побережье Палестины (первоначально Палестина — это «страна филистимлян» на морском берегу). Заметим, кстати, здесь и явные анахронизмы: правители филистимлян назывались сéрен (слово, этимологически соответствующее греч.- τύρυυος «тираны»), а не царями; последний титул появляется только в первой половине 1 тысячелетия до н. э. Имя Авимелех — семитское и могло быть дано повествователем либо проникнуть к филистимлянам, не являвшимся семитами, в результате семитского влияния, т. е. значительно позже того времени, когда филистимляне осели в Палестине. Границы Обетованной земли (Быт. 15:18) соответствуют владениям царя Соломона (Х в. до н. э.). То обстоятельство, что Моисей назван царем Израиля (Втор. 33:5), ведет к ситуации, когда в иудейско-израильском обществе существовала царская власть, т. е., вероятнее всего, к первой половине 1 тысячелетия до н. э. Наконец, включение в Пятикнижие законов и моральных увещаний дает основание датировать интересующий нас памятник временем существования государства в иудейско-израильском обществе, т. е. первой половиной 1 тысячелетия до н. э. Это тем более вероятно, что законы Пятикнижия регулируют отношения, сложившиеся в оседлом земледельческом обществе, причем, как увидим далее, Законодатель считает нужным регулировать права и возможности царя, с тем чтобы не повторилась ситуация, существовавшая в царствование Соломона. В послепленный период эти и многие другие законы Пятикнижия утратили свою актуальность.