МЕЖДУ ДВУМЯ УДАРАМИ СЕРДЦА
начало
(зачеркнуто)
Яна шла по улицам, узнавая и не узнавая
город сохранил только самое необходимое
тополиный пух, трещины на асфальте, волейбольные площадки и трамвайные линии
крыльцо без ступенек
двойные рамы, горшки с геранью, банки-пепельницы
я могла бы остаться жить прямо здесь, на лестнице
(все правильно, но кого это интересует)
(зачеркнуто)
Тетка ничего не выбрасывала — боялась совсем лишиться памяти. Теперь это — «выморочное имущество», а я — наследник второй очереди.
(нет, так нельзя)
В доме пусто и чисто. В шкафчиках продукты, которые не испортятся.
Крупа. Сахар. Соль.
Тетя Поля позаботилась обо всем необходимом, а сама из деликатности ушла.
Странно, такое ощущение, будто в квартире еще кто-то живет. И если бы не сверхъестественная чистота…
(Ну начинается. И вновь я посетил… Ностальгические упражнения.
В конце концов она приезжает в город с утилитарной целью — оформить наследство, продать квартиру. Решение принято, какие могут быть сантименты прямо сразу, с поезда?
Какие, какие — самые обыкновенные. Она возвращается в дом, где прошло ее детство — по-твоему, она первым делом должна заняться описью имущества?
Ладно, не кипятись. Просто я не хочу возвращаться.
Так бы сразу и сказала. Тогда не пиши об этом. Пиши о чем-нибудь другом. Вон у тебя статейка лежит. Начала и бросила, все сроки прошли. Начальство голову оторвет.
Не оторвет. Не впервой.
Тогда поехали. Дубль два.)
На третий день хождения по присутственным местам Яна встретила Верочку.
Когда-то Верочка была зеленой выпускницей педвуза, и у нее на уроках творился полный беспредел — детки-старшеклассники орали, бросались бумажками, а на задних партах вовсю распивали пиво. Однако почему-то даже Витька Кидяев, имевший в отделении милиции постоянную прописку, знал, кому посвящено стихотворение «Во глубине сибирских руд». Я досиживала у нее до темноты, и мама говорила… Я, пожалуй, не буду цитировать то, что она говорила. Ничего особенного — все мамы это рано или поздно говорят взрослым дочерям.
А ты знаешь, он до сих пор бывает у меня. Не сердись, но я отдала ему твои письма.
Давай сделаем так — вы придете ко мне завтра, часиков в пять. Мой адрес еще не забыла? Ему я сама позвоню, на тебя надежды мало, сказала она уже из автобуса. Возражения не принимаются.
Потом вот что:
«Она просила не приходить».
Все, сдаюсь. Повествование окончено. Я должна была попасть в контекст, и я в него попала. Здесь, как ни начни, все будет мимо. Потому что в этой истории существенно только то, что не сказано, а место и время действия могут быть любыми. Это обстоятельство делает нас немного ненастоящими, как будто мы стали легче, или честнее, или выше ростом, но в остальном все совпадает до мелочей, даже имена.
Думаю, у меня не получится, но все же давай попробуем. Что могут поведать друг другу так называемые взрослые люди, семейные или не очень, после пятнадцати или двадцати лет несовершенного времени? Не знаю и знать не хочу. На встречу одноклассников я бы не пошла и расспрашивать Верочку тоже не стала бы. Только случайность, вот как сегодня
я стояла в растерянности на остановке, понимая, что мне не оставили выбора
в двух шагах от твоего дома
и надо было всего лишь перейти на другую сторону
что я и сделала и нисколько не сожалею
больше ни одной фразы оттуда
между этими способами жить нет никаких других
она просила не приходить
Яна открыла дверь.
— Зайди на минутку, я сейчас, мне нужно только…
— Я тебе не сказал… В общем, Верочка просила не приходить.
Твердость, с которой он это произнес. Пятнадцать лет назад ничего подобного.
— Не стой в дверях.
Что-то я сегодня туго соображаю. Кажется, Верочка решила устроить нам романтическое свидание. Молодцы ребята, спелись.
Яна застегивала тоненькие ремешки босоножек. В прихожей было темно, на вешалке — теткино пальто, беретик с огуречным хвостиком, хозяйственная сумка, связка ключей. Ремешки не слушались. У него есть замечательный шанс упасть на колени. Какие глупости лезут в голову, это от неловкости.
Стоит, как чучело медведя. С подносом. На подносе мелочь и ключи. Что мне теперь с ним делать.
— Нет, пакет не надо, тут для Верочки. И зонтик тоже. Можно, я отдам тебе ключи? У меня нет карманов, не люблю карманы.
— Если ты не боишься, что я потеряю. Я все теряю. На лекциях постоянно теряю нить и посему приходится читать по бумажке. Чтобы не сказать лишнего. А студенты думают, что я выжил из ума. Весьма вероятно.
— Да, я слышала, что ты преподаешь. Защитился?
— Нет, не защитился и не вижу в этом особой нужды. Извини, я невообразимо скучный субъект. Не умею развлекать барышень. Тебе скоро надоест.
— Не надо так уж себя демонизировать. И развлекать меня тоже не надо.