— Этого переверните, а то ещё захлебнётся, — услышал я незнакомый грубый хриплый голос, — вон его как крутит и корчит, сейчас рвать будет.
Я почувствовал, как меня ухватили за левый рукав на плече и довольно грубо сдёрнули с места, переворачивая на правый бок. Я только открыл рот, чтобы возмутиться таким обращением, как меня скрутила судорога, желудок прыгнул вверх…
Тошнило меня минут десять. Даже когда внутри не осталось ни грамма горько-солёной морской воды, желудок продолжал сокращаться, выдавливая желчь и ещё чёрт знает что за жидкость. Скрипел на зубах песок, взявшийся неизвестно откуда. Когда немного очухался и стёр с лица всю гадость, то сначала услышал звуки, которые сам издавал секунды назад, и только затем женский плач, стоны боли и яростные выкрики, проклятья и богохульства пополам с мольбой к Богу.
Перевернувшись на живот, подтянул колени к груди и, помогая руками, смог встать на четвереньки, затем выпрямил спину, оставшись сидеть и опираясь правой рукой на мокрый плотный песок с множеством кусочков ракушек. И только потом открыл глаза.
Оказалось, что я стоял на коленях в десяти метрах от линии прибоя на песчано-ракушечном пляже. Рядом со мною лежали, сидели и ходили люди. Лежащих было больше всего, передвигались же считанные единицы.
— Эй, парень, ты очухался?, — напротив меня встал грузный мужчина с густой рыжей бородой и длинными рыжими же волосами. Тёмно-серая рубашка со шнуровкой у горла была закатана в рукавах до локтей, чёрные штаны, подпоясанные куском верёвки, неизвестный закатал выше колен. Больше одежды на мужчине не было. Ни обуви, ни головного убора. Про себя я отметил некую странность в его одеянии, но в этот момент голова отказывалась соображать нормально, ей было не до разгадок и кроссвордов.
— Вроде бы, — прохрипел я и встал.
Получилось неуклюже, чуть не упал обратно.
— Эк тебя трясет-то, — покачал головою рыжий. — М-да, помощник из тебя… ладно, ступай к раненым, поможешь там.
И ушёл, оставив после себя множество вопросов.
«К раненым так к раненым», — мысленно пожал я плечами и, пошатываясь, борясь с головокружением, поковылял в сторону малой кучки народу, где мелькали светлые полоски бинтов, раздавались самые громкие стоны и несколько женщин суетились вокруг лежащих и сидящих людей. Когда подошёл к ним, меня окинула быстрым взглядом немолодая полная женщина в старинном платье — огромная юбка, шнуровка на груди, дутые рукава с кучей кружев и разноцветного шитья. Правда, одежда успела повидать многое, и сейчас от некогда парадного облика ничего не осталось, так, жалкие намёки. Свои волосы женщина спрятала под тёмную косынку.
— Что с тобой?, — поинтересовалась та, как только я остановился рядом.
— Рыжий сюда послал, сказал, чтобы помогал раненым.
— Рыжий? Генри Лойд?
— Он самый. Генри Лойд-младший, — неожиданно вырвалось у меня.
— Ты только при нём так не скажи. Забыл, что он любит это прозви… эй, да что с тобой?, — встревожилась собеседница.
А меня так зашатало, что я бы свалился с ног, если бы не женщина. Она обхватила меня за талию, помогая удержаться. Потом кликнула свою кузину, хохотушку Джесс, толстушку Дже, как её звали в нашем поселении… Воспоминания прорвали плотину забвения, разом ворвавшись в мой рассудок, который оказался на самой грани, перед крошечным шажком в пропасть сумасшествия. Всё потемнело вокруг, головокружение усилилось, послышались звуки, которых здесь просто не могло быть: детский смех, кудахтанье, лошадиное ржание и звуки волынки.
— Вот сюда его сажай, Джесс. Головой ударился о подводный камень, наверное, вон какая шишка на затылке, — сквозь рвущийся на части разум прорвались слова миссис Харис, жены бургомистра поселка Белый Дистаун.
Я сам помню себя как Марка Грегори Адамса, двадцатиоднолетнего жителя посёлка, охотника на пушного зверя и помощника лавочника по продаже скобяных изделий, сироту. Это я помню, да. А вот воспринимаю в данный миг Максимом Григорьевичем Абрамовым, двадцатишестилетним россиянином, жителем города Н… Джипер со стажем, обладатель нескольких грамот в областных соревнованиях. Он же сварщик на заводе, относящемся к ВПК, любитель скалолазания на скалодроме (настоящих гор у нас нет, да и лень мне мерзнуть, обдирать руки-ноги о камни), бывший повар, бывший охранник (ну, а кто у нас в стране из числа крепких парней без высшего образования не начинал с этой профессии?
