Резервация - [4]

— А ты хочешь, Эльза, сама вручить душу демонам? Лучше мы тут погибнем от жажды, чем погубим свои души в руках колдунов.

— А кто сказал, что они и так не попадут к ним, если мы умрём? Возьмёт ли Бог наши души в свои длани, если мы тут смиримся с гибелью, не окажется так, что это сродни самоубийству, а, Генри?

Когда я подошёл ближе к заинтересовавшей меня компании, то увидел, что там яростно спорили двое: тот самый рыжий здоровяк, которого я увидел первым на берегу, и булочница Эльза Макрел — худощавая сорокалетняя женщина высокого роста, с лошадиным некрасивым лицом. Всегда тихая, вечно страдающая от мужа-пропойцы и стесняющаяся сказать лишнее слово на поселковых собраниях или праздниках, тут она разошлась вовсю, сыпля доводами и примерами. Рядом с этой парочкой стояли ещё трое — кузнец Уильем Блан, пятидесятилетний мужчина с побитым оспой лицом, Динара Шарпан — молодая симпатичная женщина, чуть-чуть старше меня, с восточными чертами, лучшая швея и рукодельница в посёлке, и Оран Шдамит, ровесник Динары и сын владельца лесопилки и двух мельниц в покинутом посёлке. Эта троица молчала, но было заметно, что поддерживает Эльзу.

— Марк, тебе чего?, — хмуро посмотрел на меня рыжий.

Я пожал плечами, потом кивнул головой на пляж:

— Что дальше, мистер Лойд?

Прежде чем мужчина открыл рот, мне ответила булочница:

— Всё будет хорошо, Марк. Не надо бояться слухов про это место. Никто из знакомых никогда здесь не был и не слышал рассказы очевидцев, поэтому я считаю, что многое преувеличено. Утром мы приступим к поискам подъёма.

— Я могу в этом помочь, миссис Макрел. Неплохо лазать могу, и если увижу подходящее место для подъёма, то сообщу. Даже если оно вам покажется непреодолимым, я смогу подняться, — предложил я свои услуги. Испугался, что сейчас меня отправят подальше от взрослых разговоров, а мне бы очень хотелось держать руку на пульсе событий. Да и находиться рядом с людьми, которые готовы действовать — это лучше, чем оказаться среди грядок с овощами, с теми, кто опустил руки лишь от одного взгляда на красную луну.

— По этим скалам сам чёрт не поднимется, — буркнул рыжий. — Ступай, Марк, к раненым или походи по пляжу, посмотри, может, какие вещи выбросило волнами.

— Это ещё успеется, — отмахнулась от него Эльза, чем вызвала оторопь на лице мужчины. — Марк, ты же видишь эту скалу, она ровная и высокая. Уверен, что поднимешься?

— Ну, может, и не прямо здесь, но смогу. Нужно дождаться дня, тогда будет лучше видно.

— И где же ты так наловчился карабкаться по скалам? У нас вроде бы гор не было у посёлка, — поинтересовался Лойд.

— Так по деревьям, мистер Лойд, — как можно беззаботнее ответил я. — Я же охотник, вот и смотрел сверху, примечал добычу, тут же и гнёзда под рукой — вороны там, совы дневные, которые домашнюю птицу таскают, вот я их и разорял. А деревья-то у нас какие высокие! Вы же помните, мистер Лойд?

— Гнёзда, добыча, — сердито сплюнул на песок рыжик. — За девками, небось, подсматривал, когда те на речке купались. Как раз там есть парочка высоких, с которых женский заливчик виден был.

Я старательно напряг лицо, чтобы кровь прилила к щекам, мол, поймали вы меня, узнали секрет. Надеюсь, после такого «смущения» больше ненужных и каверзных вопросов не будет. Хотя могли и не рассмотреть при тусклом ночном освещении.

— Да не красней ты так, мальчик, с кем не бывает! Лучше скажи, что нужно для подъёма?, — чуть улыбнулась булочница (хм, заметила глазастая, не зря старался, выходит).

— Что-то твёрдое, ножи или кинжалы, чтобы в щели забить и упор под руки и ноги сделать. Верёвку бы ещё.

— С верёвками у нас беда, — развёл руками кузнец, — а железок найдём, видел я у некоторых и ножи, и кинжалы.

— Хм, прям так уверен в себе, Марк?, — почесал бороду Генри, потом задумчиво добавил: — Две шлюпки у нас уцелело, а там есть лючки с разным инструментом, может, и верёвки найдутся.

Наступило утро, и потерпевшие кораблекрушение стали оживать. Ну, а как же? Страшная луна исчезла, голубое небо и яркое тёплое солнце ничем не отличались от тех, под которыми родились все эти люди. Разве что здесь заметно теплее было, чем в родной долине. Плюс усилившийся голод и особенно жажда заставляли упаднические мысли понемногу уходить из головы.

НЗ в шлюпках было скудным. Дюжина четырёхгранных кованых гвоздей, кусок смолы в керамическом горшке, жгут пакли, долото на деревянной ручке, небольшой топорик, деревянная киянка на короткой рукоятке и пятнадцать метров тонкого просмоленного каната. Был ещё в каждой шлюпке небольшой бочонок питьевой воды — ровно десять литров, вполне свежей и чистой.

— Вот тебе и клинья под упоры ног и рук, — протянул мне кузнец пучок пятнадцатисантиметровых гвоздей, — хорошие гвозди, мастер ковал, бери и не бойся. Уж точно лучше ножей, которые ты хотел забрать у народа. Там одно барахло или тесаки в руку величиной из мягкого железа, которое подросток согнёт и не вспотеет.

Я с сомнением взвесил в руке один из гвоздей. Да-а, не скальные крючья. Чёрт, как такими пользоваться-то? По качеству металла больше подходят к «мягким» и без проушин… тьфу, какие проушины, если у меня и троса подходящего нет?