Ревизия

Ревизия

Ранее неизвестные протоколы допросов Генриха Ягоды, генерального комиссара государственной безопасности, объясняющие подоплёку Большого Террора в СССР в тридцатые годы двадцатого века.

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 10
ISBN: 978-5-4483-7481-4
Год издания: 2018
Формат: Полный

Ревизия читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал







Роман Воликов




Ревизия


Неизвестные протоколы допросов Г. Г. Ягоды



Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»




© Роман Воликов, 2018


Будут битвы громше, чем крымское землетрясение. Есть твердолобые вокруг и внутри — зорче и в оба, чекист, смотри! Мы стоим с врагом о скулу скула́, и смерть стоит, ожидает жатвы. Юноше, обдумывающему житье, решающему — сделать бы жизнь с кого, скажу не задумываясь — «Делай её с товарища Ягоды».



18+


ISBN 978-5-4483-7481-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero





Оглавление


Ревизия

Биографическая справка

Протокол допроса № б/н от 13 марта 1938 г.

Протокол допроса № б/н от 14 марта 1938 года

Протокол допроса № б/н от 14 марта 1938 года

Протокол допроса № б/н от 15 марта 1938 года





Биографическая справка

Ягода Генрих Григорьевич (Енох Гершевич Иегуда) родился 7 (19) ноября 1891 года в городе Рыбинск Ярославской губернии.

В юности работал подмастерьем в гравёрной мастерской М. И. Свердлова, отца революционера Я. М. Свердлова. Впоследствии женился на И. Л. Авербах, племяннице Я. М. Свердлова.

В 1907 году примкнул к группе нижегородских анархистов-коммунистов, в 1911 году направлен в Москву для участия в ограблении банка, задержан полицией за нарушение паспортного режима, приговорен судом к двум годам ссылки в Симбирске.

В 1915 году призван в армию, служил на Западном фронте. Осенью следующего года демобилизован по ранению, поселился в Петрограде, где сотрудничал в газете «Солдатская правда». К этому периоду относится его знакомство с писателем Максимом Горьким. Член РСДРП (б) с июля 1917 года.

Участник Октябрьской Революции. В начале 1918 года по личной рекомендации Я. М. Свердлова поступил в петроградское ЧК. С 1920 года член коллегии ГПУ, с июля 1926 года первый заместитель председателя ОГПУ.

Руководил разгоном антисталинских демонстраций в 1927 году, строительством Беломорканала силами заключённых, организовал систему исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГ. Носил официальный титул «первый инициатор, организатор и идейный руководитель социалистической индустрии тайги и Севера».

В июле 1934 года возглавил образованный НКВД СССР, в 1935 году Ягоде было присвоено звание «генеральный комиссар госбезопасности», аналогичное воинскому званию маршал. Организатор первого московского антитроцкистского судебного процесса (процесс Зиновьева-Каменева) в августе 1936 года.

В сентябре 1936 года снят с должности наркома внутренних дел и назначен наркомом связи. В январе 1937 года снят с этого поста, исключен из ВКП (б) и арестован. Являлся одним из главных обвиняемых на третьем московском антитроцкистском судебном процессе в марте 1938 года. Расстрелян 15 марта 1938 года в Лубянской тюрьме НКВД.





Протокол допроса № б/н от 13 марта 1938 г.

В. Вернёмся к прерванному допросу. Врача отпустить?

О. Да, я чувствую себя вполне сносно. В нашей семье у всех всегда было хорошо с сердцем. Надеюсь, я не исключение.

В. Перед приступом Вы сообщили, что хотели сделать заявление. Вы по-прежнему на этом настаиваете?

О. Да. Это очень важное заявление. Это заявление существенным образом окрашивает те признания, которые я уже сделал. То есть оно не меняет их, но объясняет подоплёку моего поведения и поведения многих других людей тоже.

В. Если готовы, то приступайте.

О. Это было примерно за полгода до убийства Кирова[1]. Ко мне попросился на приём Молчанов, тогда рядовой сотрудник Особого отдела ОГПУ. Это было, конечно, очевидное нарушение субординации, сначала он должен был обратиться к своему непосредственному начальнику, но я решил его принять. Менжинский[2] к тому времени уже сильно болел, фактически я исполнял обязанности председателя ОГПУ, исполнял их хорошо, я не сомневался в том, что после смерти Менжинского меня назначат на этот высокий пост. Поэтому был заинтересован окружить себя максимальным количеством преданных лично мне людей. О Молчанове я кое-что знал, знал, что у него в прошлом были какие-то уголовные дела, дал указание не ворошить их, до поры, до времени. Поздно вечером, когда людей в здании управления было сравнительно мало, я принял его. Молчанов сообщил мне буквально следующее. Несколько дней назад в Особый отдел поступил письменный приказ Менжинского подготовить в кратчайшие сроки подробную аналитическую записку о состоянии дел в военных округах, настроениях среди красноармейцев, особенно, среди командиров, главный упор сделать на вопросы образованности, стремления к карьерному росту и т. д. «Любопытно, — подумал я тогда. — Менжинский мне ничего не говорил об этом приказе. Не лежится старому лису на домашнем диване». «Что вас настораживает, товарищ Молчанов, — спросил я. — Текущая проверка боеготовности нашей армии. Международная обстановка напряжённая, в Германии Гитлер пришёл к власти. Времена наступают такие, что всего можно ожидать». «Так-то оно так, — сказал Молчанов, — но, как мне удалось выяснить, точно такие же приказы, за подписью Менжинского, поступили в Особые отделы на местах, причём со строжайшим запретом информировать о сделанной работе центральный аппарат». «Такие проделки не в стиле Менжинского, — подумал я. — Похоже, старика кто-то использует вслепую. Хотелось бы знать, кто?» «Но это ещё не всё, — сказал Молчанов. — В Генштабе у меня есть агент-информатор, бывший полковник царской армии Карамзин, можно сказать, мой личный агент, я работаю с ним с Гражданской. Я помог ему пересидеть в штабе Приволжского округа, пока шла операция „Весна“[3], когда чистка закончилась, содействовал возвращению в Генштаб. Вчера я с ним встретился на конспиративной квартире с целью прощупать, не связаны ли запросы по нашей линии с какими-то телодвижениями у военных. Выяснилось следующее. По секретному указанию Политбюро из бывших „весновцев“ сформировано несколько групп экспертов, которые выехали в войска с целью проведения подробного анализа уровня боевой подготовки подразделений. Генштаб проинформирован в уведомительном порядке, что вызвало весьма серьёзное раздражение у целого ряда ответственных товарищей».


Еще от автора Роман Владимирович Воликов
Тень правителей

Современные повести о современной жизни.


Бургомистр

Другая правда Великой Отечественной Войны. История Локотской республики на оккупированной территории Орловской области.


Последняя встреча Александра Неймайера

Повесть рассказывает о жизни знаменитого провокатора Азефа после его разоблачения.


Вдова героя

Людей неинтересных в мире нет, их судьбы – как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей.


Казус Белли

Бог, что считает минуты и деньги,бог, отчаявшийся, похотливый и хрюкающий, что валяется брюхом кверху и всегда готов ластиться – вот он, наш повелитель. Падём же друг другу в объятия.


Случай в санатории

Отпуск следователя прокуратуры неожиданно превратился в расследование клубка преступлений в провинциальном санатории.


Рекомендуем почитать
Об Ованнесе Туманьяне

«Армения оплакивает преждевременную кончину своего народного поэта, Ованнеса Туманьяна. Это высокое наименование Туманьян получил по праву не только потому, что, подобно большинству писателей новой армянской литературы, вышел из крестьянской семьи, но и по всему складу своей поэзии, по отношению к ней самых широких масс читателей. Туманьян родился (в 1869 г.) в горной области Лори, в деревне Дсех, и с детства сроднился с природой Армении, с укладом народной армянской жизни, сохранившей еще так много своеобразных черт старины…».


Среди стихов

«О поэтах „Кузницы“ спорили и спорят много и ожесточенно. Не потому ли это, что в „Кузнице“ есть поэты, есть о чем спорить? Может быть, в стихах поэтов других пролетарских групп и гораздо правильнее пересказаны партийные и иные директивы, но стихи-то эти – пока бледны и по прочтении как-то безнадежно забываются, почему и спорить о них трудно (говорим, конечно, вообще, оставляя в стороне исключения). А вот стихи Кириллова, Герасимова, Александровского, Филипченко, Казина, хотя и многое можно сказать против этих стихов, – в истории русской поэзии останутся.


Приручи меня

У Маделин Делакарт, целиком посвятившей себя бизнесу и благотворительности, нет времени на мужчин. Но однажды она встречает дерзкого и отважного Люка Беннетта, и он пробуждает в ней глубокие чувства. Маделин знает, что играет с огнем, ведь работа Люка связана с постоянным риском…


Истинная жизнь Эндрю Марвелла

Лекарство от Фортуны Поэты при дворе Генриха VIII, Елизаветы Английской и короля Иакова.


Последние публикации

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.