— Бессмысленно.
— Ты сказал, это поможет!
— И помогло, раз он всё ещё жив. Бессмысленно продолжать и надеяться, что произойдёт чудо.
Грейдер отвернулся от Гарри, что взирал на опального целителя больницы Святого Мунго с щемящей надеждой в покрасневших от бессонницы глазах. Опёрся ладонями о подоконник и стал пристально вглядываться в темноту, царящую за окном, будто пытаясь разглядеть в кромешной мгле возможное решение… Безнадёжно.
В течение недели Макс Грейдер еженощно тайно аппарировал в дом на Гриммо, чтобы пинта за пинтой переливать кровь одного героя магического мира в полумёртвый организм другого. Впрочем, этого другого вышеуказанный мир героем пока не признал. Но Поттер был уверен, что когда уляжется шумиха по поводу победы над Тёмным Лордом, следствие оправдает Северуса Снейпа. Он приложит все силы к торжеству справедливости. Главное, чтобы не посмертно…
Чудом оставшийся в живых профессор… Точнее, его физическая оболочка, избегая последствий репутации своего хозяина как приспешника Волдеморта, находилась сейчас здесь, в родовом особняке Блэков. Под присмотром ненавистного Поттера, полоумного домовика Кричера и опального лекаря — когда-то лучшего в своём деле, но слишком увлёкшегося экспериментами.
Едва вернувшись с того света, Гарри, наплевав на собственные раны и возражения восторженных окружающих, исчез прямо с поля битвы, чтобы разыскать человека, которого ненавидел семь лет, и, если ещё не поздно, спасти его жизнь. Спасение оказалось неосуществимым — целители Мунго были единодушны, подписав бывшему директору Хогвартса смертный приговор. Кровопотеря критическая, и пить кроветворное бесполезно — яд Нагини вывести не представляется возможным.
Обливиэйт, наложенный на персонал больницы, позволил «Ежедневному Пророку» благополучно упустить новость о том, как Мальчик, который победил Того… теперь совершенно неважно, кого, подхватив на руки тело бывшего Пожирателя, исчез в неизвестном направлении. Сначала Гарри аппарировал прямо к Грейдеру, даже не заметив охранных заклинаний, наложенных на дом лекаря. Через пару дней, когда дом на площади Гриммо обыскали сверху донизу, убедившись, что вожделенного победителя там нет, Поттер с профессором вернулись в особняк, а Макс стал посещать безнадёжного больного, продолжая курс экспериментального лечения.
Грейдер, как оказалось, тоже был обязан профессору зельеварения — если не жизнью, то свободой как минимум. Кроветворное действительно не помогало — поражённый ядом волдемортовой змеи организм продуцировал отравленную кровь. Снейпу становилось только хуже.
Помешавшийся от отчаяния и чувства вины Гарри в качестве идеи выдал первое, что пришло в воспалённый мозг: полностью заменить пострадавшему кровь совершенно маггловским способом. На удивление, Макс принял безумный, на первый взгляд, бред к сведению, и подходящий донор оказался под рукой — у героев оказалась одна и та же группа крови. Теперь кроветворное зелье галлонами пил ещё не до конца оправившийся Поттер, а Снейпу совершенно средневековым способом делали кровопускание, избавляя от остатков яда.
В первое время у них появилась надежда. Измученный организм стал заметно восстанавливаться: к мертвенно-синей коже вернулась прежняя бледность (о здоровом румянце в случае Снейпа говорить не приходилось), оцепеневшие, словно стеклянные, конечности приобрели гибкость, а поверхностное и прерывистое дыхание выровнялось, став мерным и глубоким. Профессор уже совсем не напоминал мертвеца — скорее мирно спящего человека. Когда грянул гром.
Вердикт Грейдера сегодняшним вечером поставил на их экспериментах жирную точку. Северус Снейп окончательно и бесповоротно впал в магическую кому.
— Почему? — шептал Гарри, растирая ладонями лицо и зарываясь пальцами во всклокоченную шевелюру. — Что мы сделали не так?!
— Мы всё сделали не так, если помнишь, — ледяным тоном проговорил Макс, не поворачиваясь. — Другого способа просто не было.
— Что такое эта твоя магическая кома? — хриплым голосом спросил Поттер. — Почему она неизлечима?
— Магическая кома — потеря магии. Для волшебника, тем более такого могущественного как Северус — это смерть. Мы высосали из него львиную долю жизненной энергии — вероятно, вместе с кровью.
— Снейп стал сквибом? — вскинул брови Гарри. Он действительно не понимал, в чём проблема? Да хоть магглом, какая, к чёрту, разница?! Главное — профессор жив!
— Он не сквиб, Гарри, он мертвец. Вместо магического ядра — огромная дыра. У сквибов вместилище, где находится суть волшебника, попросту отсутствует.
— И что ты предлагаешь? Что дальше?!
— Ничего. Смирись. Мы сделали всё, что могли. Сейчас Северус в стазисе, яда в организме нет. Продолжишь за ним ухаживать — он останется в таком состоянии многие годы. Но подумай, Гарри, захотел бы такой человек как твой профессор стать зависимым, влачить жалкое существование? Ты удерживаешь его душу, не позволяя обрести заслуженное посмертие.
Гарри закрыл глаза, обессилено откинувшись в кресле. Всё было напрасно. Сокрушитель Тёмного Лорда сам не понимал, почему на фоне всех жертв войны — родителей, Сириуса, Дамблдора и многих других — именно потеря Снейпа казалась ему самой невосполнимой, несправедливой утратой. Смириться? Мысль болезненным холодком пробралась в сердце, заставила его мучительно сжаться. Там, на вокзале Кингс-Кросс, ему предоставили выбор, и он решил вернуться… А теперь должен отпустить?
