Прими мой дар - [3]

Сложность заключалась не только в разрушении нравственных принципов — поначалу Гарри сомневался, что у него вообще встанет на Снейпа. Однако реальность преподнесла сюрприз, да ещё какой! У него не просто стояло, он вожделел своего профессора до дрожи в коленях и разноцветных мотыльков в глазах, как никого другого! Долбаный извращенец…

О своей нетрадиционной ориентации Гарри начал догадываться ещё на пятом курсе. За два последних года у него было несколько ни к чему не обязывающих связей, которые принесли неожиданное удовольствие и сумели убедить в правильности вывода о собственных предпочтениях. Благо среди волшебников однополые отношения редкостью не являлись и осуждению, в отличие от маггловского мира, не подлежали.

Но что касается Снейпа… тут Поттер предвидел недюжинные трудности. Профессор, как выяснилось, всю жизнь был влюблён в Лили Эванс. А Гарри, признав себя геем, наотрез отказывался признавать ещё и насильником. Оставалось надеяться, что Снейп… наорёт, конечно, но хотя бы не убъёт, поскольку палочки у него не будет, да и с магией у лучшего дуэлянта сейчас непорядок. Утешало и то, что жертва вряд ли станет оказывать сопротивление — хотя бы потому, что находится в коме. Но только в первый раз…

Гарри уже привычно растянулся рядом с профессором, обняв его поверх одеяла, и приютил голову на плече. По телу разлилось знакомое тепло, окутывая обоих, притягивая, пронизывая желанием. Гарри догадывался, что его магия тянется к Снейпу, вероятно, чувствуя в нём частичку хозяина. Кто бы мог подумать, что обмен кровью станет более чем полезным для ритуала? Сейчас Поттер не сомневался, что его сила непременно приживётся в ауре профессора. Если, разумеется, профессор позволит…

— Ты ведь позволишь? — шепнул Гарри, вдыхая запах шампуня с тонкой ноткой собственного аромата Снейпа. — Сначала я спасу тебя, а потом можешь меня убить, — пробормотал умиротворённо.

Впервые он попробовал обнять профессора, когда сомневался — сможет ли заняться с ним сексом. А теперь уютно засыпать рядом стало для Гарри приятной привычкой, от которой он не собирался отказываться и сегодня… в последний раз.

— Потом… прогонишь меня потом, — промолвил он, прижимаясь теснее.

Сейчас от ужасных ран, оставленных проклятой змеёй на шее профессора, остались лишь бледные шрамы. Макс утверждал, что физически пациент в полном порядке, и Гарри смог в этом убедиться — желанное тело охотно отзывалось на ласку. Впрочем, ничего, кроме лёгких объятий и поглаживаний, Поттер в постели себе не позволял, а во время массажа и купания старался отводить взгляд и отвлекаться. Но сколько ни закрывай глаза, а гармонично сложённый обнажённый Северус неизменно производил впечатление. Гарри вынужден был констатировать, что под традиционной чёрной мантией Снейп был… по-мужски совершенен.

Так что в себе герой магического мира не сомневался — рядом с профессором он легко возбуждался, постоянно пребывая на грани, но… обязательным условием ритуала являлся обоюдный оргазм. Сможет ли он доставить удовольствие партнёру, не просто незнакомому с анальным сексом, но находящемуся в коме? Вывод, к сожалению, напрашивался неутешительный. Если профессор и реагировал на его прикосновения, то явно не идентифицировал их как мужские, а тем более поттеровские.

Гарри уже дремал, уткнувшись в исцелённую шею, на пару часов позволяя себе раствориться в упоительной неге, когда внезапная мысль пинком вышвырнула из сна, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза. Едрён батон! Снейп — девственник! О каком, к чёрту, удовольствии может идти речь, если во время ритуала у Гарри не будет времени на подготовку?

Скатившись с кровати, он даже не заметил, как профессор почти огорчённо засопел, потеряв его тепло. Схватив со стола сигареты, Поттер распахнул форточку и дрожащими руками щёлкнул зажигалкой, глубоко затягиваясь и выдыхая дым. Идиот! Как он собирается трахать Снейпа, если даже мысль об интимных прикосновениях вызывают у отважного героя панику?

Профессор мирно спал. Отдыхало и его соблазнительное тело, которое безумный Поттер собирался осквернить. Причём начать прямо сейчас, наплевав на остатки моральных устоев.

Гарри затушил в пепельнице сигарету, превратив окурок в раздавленного червя, и, захватив лубрикант, вернулся в постель. Сдвинув одеяло в сторону, как был, одетым, лёг рядом со Снейпом и шепнул заклинание, избавляя его от пижамных брюк и куртки. Зажмурившись, протянул руку… и горячий член, что полностью оправдывал легенду о прямой зависимости размера носа и мужского достоинства, удобно лёг в ладонь. Гарри приглушённо застонал, поглаживая его, опускаясь ниже и сжимая тяжёлые яички…

Происходящее казалось бредом. Некстати вспомнился маггловский анекдот про «а поцеловать?», и Гарри потянулся, лаская губами шею и бледную грудь, всё больше увлекаясь, упираясь собственным членом в твёрдое бедро Снейпа и медленно раздвигая его ноги в поисках заветного колечка. Опустил пальцы в банку со смазкой и вернулся к промежности. Искомое место нашлось без труда, и Гарри мягко заскользил вокруг, плавно надавливая и пытаясь аккуратно проникнуть внутрь.