Карла в который уже раз взглянула на часы, не выпуская из виду вход в ресторан, заполненный посетителями до отказа. Где же он? Она никогда не думала, что может испытывать к мужчине то, что испытывала к тому, кого сейчас ждала с нетерпением.
Карла вспомнила, что почувствовала, когда впервые увидела его, идущего легкой, стремительной походкой высокого, представительного мужчину с врожденной самонадеянной убежденностью в том, что, куда бы он ни шел, путь перед ним всегда будет открыт. Что люди расступятся, освобождая дорогу, и никому из них даже в голову не придет отказать ему в чем‑либо.
Вот и она не отказала ему. Дала этому мужчине все, чего он от нее хотел.
Жгучие, сладостные воспоминания опалили ее жаром. С первого же момента, когда его оценивающий, откровенно мужской взгляд из‑под полуприкрытых век остановился на ней, Карла поняла, что теряет голову! Этот момент первой встречи навсегда запечатлелся в ее памяти, во внезапно полыхнувшем огнем теле, в сердце.
В картинной галерее толпились представители светской элиты Рима. Карле приходилось лавировать между официантами, разносившими шампанское и канапе, по ходу здороваясь со знакомыми. Взяв с подноса бокал шампанского, она подумала, что и сама могла бы сойти за одну из представительниц этой элиты. Не по происхождению, конечно, а как падчерица мультимиллионера Гвидо Вискари.
Ее коктейльное платье из темно‑синего натурального шелка было приобретено в одном из самых престижных домов моды. Оно прекрасно смотрелось на ней, и сама она органично вписывалась в толпу богатых гостей. Карла знала, что и ее лицо без труда выдержало бы экзамен на светскость. Его черты были выразительными, редкого фиалкового цвета глаза обладали способностью мгновенно вспыхивать, а полные губы наводили на мысль о чувственности.
Лицо Карлы притягивало мужские взгляды. Она и сейчас их ощущала, тем более что находилась здесь без спутника. В отличие от большинства других гостей выставки у нее был реальный повод присутствовать на этом показе картин из частных коллекций, а не просто скоротать часок‑другой перед ужином.
Но она уже давно привыкла к оценивающим взглядам, какими итальянские мужчины обычно одаривают женщин. Это десять лет назад они шокировали ее и приводили в замешательство, когда Карла, совсем юная англичанка, оказалась в Италии, совершенно незнакомая с обычаями итальянской жизни. Со временем она приучила себя не обращать внимания на подобные взгляды.
Разве только… Карла внезапно замерла, так и не донеся бокал с шампанским до губ. Кто‑то смотрел на нее. Кто‑то, чей взгляд Карла ощутила словно прикосновение. Она повела глазами в сторону того, кто сосредоточенно наблюдал за ней…
…И увидела его.
Мужчина только что вошел в галерею. Девушка у стойки администратора приветливо улыбалась ему, но он, проигнорировав ее, устремил свой взгляд на Карлу, и ее пронзила дрожь от внутреннего сейсмического толчка, когда она увидела, как он смотрит. У нее перехватило дыхание, и в горле образовался комок. Она почувствовала внезапный прилив жаркой волны, прокатившейся по всему телу. Мужчина, объектом пристального внимания которого она стала, был самым невероятным из всех, кого Карла встречала когда‑либо.
Высокий, прекрасного телосложения, с широкими плечами. Аристократический нос с тонкими крыльями, очень темные волосы, черные как ночь глаза и подвижный рот, форма губ которого вызвала у Карлы непередаваемые ощущения, доселе ей неведомые.
Этот взгляд словно лишил ее возможности двигаться, заарканил. Пленил и покорил!
Карле казалось, что он смотрит на нее бесконечно долго. Ее легкие словно лишили кислорода. А затем неожиданно стало легче. Какой‑то человек спешил к вошедшему мужчине, бурно приветствуя его. Он вынужденно отвел взгляд от Карлы, и она, потрясенная, глубоко вздохнула.
Что это было?
Карла глотнула шампанского, чтобы охладить жар, грозивший испепелить ее, и решила внимательно ознакомиться с выставленными здесь портретами из частных коллекций, зачем, в общем‑то, и пришла сюда.
Взглянув на портрет, перед которым стояла, Карла испытала еще одно потрясение.
Она смотрела прямо в темные как ночь глаза. Те же самые глаза!
С трудом оторвавшись от лица на портрете, Карла взглянула на медную табличку сбоку рамы, хотя едва ли ей требовалось читать имя автора. Она и так уже узнала руку известного художника.
Андреа Лучиезо, равно как и Тициан, был одним из великих живописцев эпохи Высокого Возрождения. Его способность уловить саму сущность тех, кого он рисовал, – богатых, знатных, могущественных и влиятельных мужчин XVI века и женщин, которые ими восхищались, позволяла мастеру вдохнуть жизнь в изображенные им лица и придать портретам глубину.
Прочитав имя живописца, Карла кивнула. Она не ошиблась.
Она снова посмотрела на мужчину на портрете. Тот взирал на нее с холста знакомым оценивающим взглядом полуприкрытых веками темных глаз. Карла вгляделась во властные черты его лица, отмечая иссиня‑черные волосы, модную по тем временам бороду, густую, но не скрывающую губ чувственного рта. Обратила внимание на роскошный черный бархат камзола с большим белым воротником; оценила сверкающие золотом украшения на широкой мощной груди.
