— Отец!
Дейнис ворвалась в зал порывом горячего ветра. Отвлёкшись от созерцания города, Эйнар Таргариен перевёл взгляд на дочь.
— Что такое, дитя?
— Я видела… видела!.. — раскрасневшаяся, взволнованная, Дейнис бросилась на колени перед отцом, сжала его руку в своих. — Я видела страшное!
Сведя на переносице светлые брови, Эйнар махнул молчаливо замершим поодаль рабам, и те поспешили выйти из зала. Закрывая дверь за собой, невысокая смуглая рабыня бросила на Дейнис любопытный взгляд.
— Расскажи мне, что ты видела и когда, — чуть мягче сказал Эйнар дочери.
— Я спала и видела сон, — прошептала Дейнис, борясь со слезами. Она вся мелко дрожала, ссутулившись, глядя на отца со страхом и мольбой. — Я видела Валирию в огне! Все прекрасные дворцы и парки были пожраны пламенем, вода в каналах поднималась паром, а люди кричали и погибали под жидким огнём!.. — её голос сорвался, и девушка вновь зашептала: — Но не это самое страшное, отец. Ужасней всего был голос драконов с горящими крыльями, падающих с небес в объятия пламени… — Дейнис подняла взгляд на отца; по впалым щекам катились слёзы. — Я видела конец Валирии, отец.
Эйнар не промолвил ни слова. Выслушав дочь, он перевёл взгляд за окно, и Дейнис в отчаянии воскликнула:
— Верь мне, отец, пожалуйста! Это будет! Валирия сгинет в огне, и вместе с ней все всадники и их драконы!..
Она осеклась, когда Эйнар высвободил свою руку из её дрожащих пальцев.
— Поднимись, дитя, и возвращайся в свою комнату. Но по пути найди своего брата и дядю и пришли их ко мне.
— Спасибо, — прошептала Дейнис, крепко обнимая отца за шею. — Спасибо.
Геймон и Эйликс не заставили себя долго ждать, и Эйнар рассказал сыну и брату, что видела во сне его дочь. Молодой Геймон побледнел и бросил взгляд за окно, где высились дворцы и синее небо, в котором скользил одинокий дракон. Отмахнувшись от пищавшего над ухом москита, Эйликс сказал:
— Ты же не веришь в это, так ведь, брат? Это лишь страшный сон, порожденье детского ума.
— Когда сны Дейнис не сбывались? — порывисто возразил Геймон. — Ты помнишь, отец, её сон о том, что из старого яйца вылупится дракон? То яйцо, на которое сестра указала, дало нам Балериона. Или ещё раньше, — он осторожно покосился на Эйликса, — когда тётя умерла…
— Простые совпадения! — рявкнул Эйликс и повернулся к брату. — Эйнар, это не может быть правдой. Ни у кого из драконьих родов нет мощи достаточной, чтобы уничтожить Валирию!
— Она есть у Четырнадцати Огней, — ответил Эйнар негромко.
Эйликс нахмурился.
— Вероятность того, что вулканы извергнут свой гнев, ничтожно мала.
— Но всё же она есть! — воскликнул молодой Геймон.
Повернувшись спиной к ним, Эйнар отошёл к окну. За ним в закатном солнце простёрлась Валирия — величайший из городов, когда-либо существовавших на свете. Высокие башни дерзко тянулись к небесам… но всё же не были так близки к ним, как верхушка вулкана, одного из четырнадцати. Драконы, парящие в небе, казались мухами по сравнению с ним.
— Отец? — с тревогой окликнул Геймон.
Эйнар повернулся. Он принял решение.
— Мы покидаем город.
— Мы оставим Валирию из-за кошмара девчонки?! — разъярился Эйликс.
— Даже если Дейнис не права, — сказал Эйнар, — кто мы в Валирии? В лица нам улыбаются, но за спинами называют всадниками второго сорта. На данный момент у нас всего пять драконов, один из них вылупился совсем недавно — а вот у наших противников драконов десятки. Мы не можем бороться за власть и позиции архонтов, однако не можем и избежать быть втянутыми в эту борьбу. Попробуем отказать — и наших драконов убьют, а жён и дочерей обратят в рабынь. И я спрашиваю, брат: что Валирия для нас?
— Валирия — наш дом, — сухо ответил Эйликс.
— Дом там, где семья, — возразил ему Геймон, — и она в безопасности.
Эйнар кивнул своему сыну и наследнику.
— Наше с тобой время, Эйликс, уходит, и я не хочу оставлять наших детей посреди угроз и интриг этого города, — он указал в сторону башен дворцов и сцепившихся в небе драконов.
— Но куда нам идти? — процедил Эйликс. — В Волантис? В Лис?
— Нет, — ответил Эйнар, — это недостаточно далеко, — мимо брата и сына он прошёл к огромной карте мира, занимавшей целую стену. — Где самая дальняя граница владений Валирии?
— На западе, — ответил Геймон, прилежный ученик. — Самый дальний форпост республики — остров Драконий Камень.
— Драконий Камень… — Эйнар нашёл взглядом на карте маленькую точку в Узком море. — Так тому и быть.
