Даниил Рылов, он же Дэмиан Риверс.
Думаю, сперва нужно рассказать о себе.
Меня зовут Даниил Рылов, но мне больше нравится Данил или Дан. Я с детства любил подвижные игры, особенно «войнушки». Родители были потомственными военными, так что знания в плане самообороны и желание пойти по стопам офицера армии для меня совершенно обыденны.
Школу окончил на средние баллы: не двоечник, но и не отличник, зато физкультура на ура. Но мне и этого хватало для военной академии.
Служба первое время протекала медленно и скучно. Хотелось чего-то большего, чего-то поинтереснее штабной работы. Был молод и горяч. Многие такие офицеры записывались добровольцами в горячие точки, и я не стал исключением. На Кавказе отвоевал, правда, это не совсем война была, а «конфликт», но сути не меняет. Заслужил награды и звания. Через год после последней командировки командир полка рекомендовал меня на миротворческую миссию в Ирак.
Вот там и вправду было жарковато. Но мне понравилось.
Эта жара — не та, что шла от климата и солнца, а от закипающей крови в жилах во время боя, во время ситуаций, ставящих под сомнение шансы дожить до следующего утра, очень уж заводила. Мне нравились азарт и опасность. И я хотел еще.
Я даже встретил там своих первых настоящих друзей. У нас была сводная экспериментальная рота из разных военных Европы, России, Китая и США. Я был командиром, и моя рота была лучшей. Хотя приведение этой разношерстной массы в одну слаженную боевую единицу оказалось весьма сложной задачей, я справился — с трудом, но справился.
Правда, в один прекрасный момент моя лафа кончилась. Приехавший к нам штатный психолог из Штаба обнаружил у меня какую-то неведомую хрень, которая, цитирую: «может заставить действовать любого военного как последнего садиста, похуже нацистов. Этот синдром весьма опасен, но вас можно вылечить…»
Я человек военный и даже неофициальным приказам умею подчиняться. Мне не особо хотелось на «лечение», но, вспомнив слова деда о том, что медики — это порой первая инстанция для солдата, я скрепя сердце согласился на «реабилитацию». Которая оказалась реальной психушкой. Это и выводило из себя…
Я старался держаться кое-какое время, подавал апелляции и жалобы через деда и отца. Но они меня не послушали. После полугода за стенкой дурки мне надоело изображать из себя жертву, и я дал деру.
При побеге убил троих санитаров и двух охранников. Меня объявили в федеральный розыск. Три группы спецназа гонялись за мной по стране и за границей. Одна русская в самой России — я ее почти полностью истребил при удачном случае. Вторая, опять-таки, с моей Родины — уже на Ближнем Востоке, где я подрабатывал телохранителем одного богатого дядьки. Из-за них я лишился заработка, поэтому нам вместе с небольшой свитой из таких же бывших вояк пришлось перебить и вторую группу захвата.
Третья группа была лучшей из всех, что я встречал. Она была, как потом оказалось, сводная из американцев, британцев и моих земляков. Ох и жаркая встреча была. Потерял всех своих ребят и сам почти погиб. Но оказалось, меня хотели взять именно живым для военного международного трибунала.
В Гааге произошел суд надо мной и еще над двумя крупными шишками азиатских чурок, которые были то ли диктаторами, то ли такими же, как и я, вояками.
На суде присутствовали и дед, и отец. Оба генералы и оба осуждающе на меня смотрели. Тридцать девять дней судебного процесса. Я сам себя вызвался защищать, ведь прекрасно понимал, что мне не выбраться оттуда, суд уже заочно вынес приговор. А так хоть постебался над присяжными и прочими присутствующими. На двадцатый день мне зачитали полный список «грехов», в котором имелись нарушения прав человека и законов в общем на одиннадцать пунктов.
Приговор — пожизненный срок в какой-то тюрьме. Это было не важно, ведь я «не доехал» до тюрьмы, «случайно» подавившись пулей во время обеда…
Думаю, что-то такое напишут в показаниях свидетелей после моей смерти.
Смерть, холод и темнота.
Вот что меня ждало, как я думал. Но оказалось, это был не конец…
* * *
Знаете, теперь даже сложно определить, когда конкретно это началось, в какой именно момент? Началось осознание, что я вновь ЖИВОЙ!
И не просто живой, а живой после смерти. Еще вернее будет сказать — я переродился в чужом теле.
Первое время голова раскалывалась, словно мне в череп горящий уголь засунули — воспоминания первой жизни мешались с новыми, местными. Затем все устаканилось и я четко понял, что вновь живу.
Я переродился и в новой жизни и сохранил старую память. Это радовало: теперь, с прошлым опытом, я могу жить здесь и не совершать глупых ошибок.
Правда, меня ждал шок, когда я понял, что переродился на Земле — но не обычной, привычной мне.
Она была странной.
Чем?
Во-первых, здесь было странное время и место — Вестерос, Семь Королевств, Речные Земли, Близнецы.
Во-вторых, меня теперь звали не Рылов Даниил Алексеевич, а Дэмиан Риверс. Я бастард одного мне весьма хорошо знакомого персонажа из сериала и книг Мартина — Уолдера Фрея, того, которому почти сотка стукнула, и он настрогал дофигища потомков. Хотя следует заметить, что сериал я не особо успевал посмотреть из-за командировок, а вот все пять первых томов книг прочел. Порой расслаблялся в разговорах со своим замом, американцем Девидом, на тему «кто займет Железный Трон и кто останется под конец в живых».
