Раннее утро.
Небольшой, но кажущийся громоздким черный автомобиль, принадлежащий третьему лицу Специального Управления, двигался по улице Ван Страатена. Большую часть этого района составляли старые шлакоблочные шестиэтажные дома, предназначенные под снос и поэтому пустующие. Но кое-где люди все-таки еще жили.
Рейнхард Грог сидел за рулем автомобиля, пригнув голову и поглядывая на номера домов.
— Вон они, — сказала Карла.
Стражи стояли у второго подъезда четырнадцатого дома. Машину они уже заметили. Грог подъехал к ним поближе, заглушил мотор и объявил:
— Выгружаемся, господа.
Йен Сервантес открыл заднюю дверь, аккуратно из машины извлек сам себя и свой посох, и поежился. Ветерок был прохладный. Карла Оррейн, как чертик из коробочки, выскочила с переднего пассажирского сиденья. Грог, что-то бурча, доставал из-под сиденья помповое ружье.
Офицер стражей подошел к спецам, приложил два пальца к виску:
— Здравствуйте. Никлас Мангус.
— Здравствуйте, офицер, — Сервантес протянул Мангусу руку в черной перчатке и представился, — Йен Сервантес. Это Карла Оррейн и Рейнхард Грог. Что у вас случилось?
— Нас вызвали жильцы этого дома, — Мангус кивнул на дом четырнадцать.
— Здесь есть жильцы? — удивился Грог и покачал головой. — Ну и бардак…
— Да, занято двадцать две квартиры, — кивнул Мангус. — Вон там, под самой крышей, — он указал на одно из окон шестого этажа, — обитает некая секта. Вероятно. Так утверждают жильцы снизу. Сегодня около двух часов назад они — соседи — были разбужены странным шумом и криками. Потом все стихло. Жильцы вызвали нас…
— А вы — нас, — констатировал Сервантес. — Сейчас там как?
— Тишина.
Оррейн открыла багажник и в задумчивости уставилась на шефа. Грог зевнул. Он торчал у водительской дверцы, отбивая пальцами по крыше машины простенький ритм и немелодично мыча что-то из репертуара музыкального автомата бара «Черный журавль».
— Вы были внутри? — поинтересовался Сервантес у Мангуса.
— Так точно, — кивнул офицер, вытащил из кармана несколько фотокарточек, из тех, что делают аппаратами для моментальных снимков, и протянул их Сервантесу.
— Откуда это снято? — мрачно осведомился тот после нескольких секунд рассматривания.
— Человек из дома напротив, живет на девятом этаже. Писатель. Говорит, ему не спалось…
— Что там? — нетерпеливо встрял Грог.
Сервантес молча продемонстрировал ему издалека первую карточку. На карточке было окно, в которое виднелось нечто зеленое — не то большой воздушный шар, не то громадная порция мятного желе.
— А-а-а, будь оно все!.. — возмутился Грог и принялся дергать затвором ружья в такт словам, выбрасывая патроны прямо на асфальт. — Ну почему эти кретины, когда им предоставляется такая возможность, всегда вызывают Обжору?
— Потому что это проще всего, — Оррейн вздохнула, выволокла из багажника спаренный красный баллон и обратилась к Мангусу: — Офицер, вы не могли бы мне помочь?
Мангус кинулся помогать.
— Патроны собери, — заметил Сервантес недовольному Грогу.
Второй страж уже предупредительно открыл дверь подъезда.
— Писатель, говорите, — пробурчал Грог из-под машины. — Ну, надеюсь, сегодняшние события он опишет в точности…
— Писатели никогда ничего не описывают в точности, — сказал Сервантес, — пора бы уже привыкнуть… Ведите, офицер.
Лифта в доме, конечно, не было. Офицер Мангус шел первым, за ним Сервантес, стуча своим посохом по ступенькам, следом поднимались Оррейн и Грог, нагнавший их и теперь загоняющий в патронник ружья новые патроны. Второй страж, который так и не представился, остался у входа в подъезд — видимо, должен был подъехать еще кто-то.
— Офицер Мангус, — подал голос Сервантес.
— Да?
— Вы не знаете, сколько там было… эээ… сектантов?
— Точно неизвестно. Судя по одежде и обуви — человек четырнадцать…
— Можно было и не спрашивать, — буркнул Грог, — и так понятно.
— Почему?
— Обжора зеленый, — ответил Сервантес. — Значит, не меньше десятка человек он уже съел.
Мангус на секунду замер.
— Съел?!
— Съел, — подтвердил Сервантес, а Грог добавил:
— Натурально.
— А что он такое?
— Точно неизвестно, — Сервантес слегка запыхался — подъем по лестнице давался ему нелегко, он начал заметно хромать. — Мы знаем, что убить его нельзя, знаем, что предпочитает он живую органику, но вообще-то, может переварить многое, если не все… И подозреваем, что он, скорее всего, всегда один и тот же. Вероятно, Обжора является чем-то вроде примитивного воплощения, так сказать, сущности абсолютного потребителя… Что-то вроде этого. Вы разве о нем никогда не слышали?
— По-моему, нет… Да, но если его нельзя убить?..
— Мы его прогоним, — сказала Оррейн.
Наконец, группа добралась до шестого этажа. У квартиры, занятой Обжорой, их ждали еще двое стражей со стандартными короткоствольными автоматами. Мангус открыл дверь.
— Наша помощь понадобится? — приглушенным голосом спросил он.
— Если хотите, можете присоединиться, — негромко ответил Сервантес. — Вам будет интересно. Только в пасть не стреляйте — бессмысленно.
Дверь в комнату с Обжорой была приоткрыта. Сервантес вытащил из кобуры на боку ракетницу, зарядил ее, сказал «Начали», и вошел внутрь.
