В предзакатный час спится лучше всего. Это вам любой житель Болота подтвердит. Да и обитатели окрестностей тоже не дадут соврать. Особенно это касается тех, кто — в силу выбранной специальности — вынужден в этот час просыпаться. Но есть и те, кто просыпается в такую рань не по необходимости, а так, просто по собственному желанию. Вот один из таких желающих сейчас — в тот самый час, который, между прочим, с каждым моим словом становится все более и более закатным — сидел на берегу Болота, возле ничем не примечательного пня, и щурился на еще пока виднеющееся между деревьями красное солнце.
Впрочем, несмотря на красоту заката (а ее стремится хотя бы однажды отобразить каждый имеющий склонность к рисованию жители Болота), нашего желающего значительно больше интересовала большая крылатая тень, летающая вокруг огромного старого вяза подобно подхваченному ураганом темному пледу. Давайте, кстати, присмотримся к нашему наблюдателю.
Внешне он не так уж сильно отличается от пня, о который опирается плечом. Разве что шерсть его подлиннее, чем мох на пне, и более яркого зеленого цвета. Короче говоря, перед нами типичный молодой — поскольку еще совсем зеленый — болотный коряжник. Зовут его, между прочим, Кифа.
Кифа тем временем, продолжая наблюдать за мотающейся туда-сюда тенью, почесал затылок.
— Нда. Что это тетушка Мукора летать вздумала? Никак к заморозкам. Пора, никак, обрастать, что ли, — тут его мысль свернула в другое русло, — Однако, бедняга Буц. Неужели она ему опять трубу свернула? Пойти, что ли, посмотреть… Нет, не пойду. Наверняка Мухоморыч туда уже приволокся. Ну его. Попозже зайду, спрошу…
За его спиной послышалось чваканье, и через пару секунд знакомый голос прошепелявил:
— Ну фто, Кифа, опять не фпиффа?
Кифа оглянулся. Из воды торчала знакомая жабская голова, помаргивая знакомыми сонными глазищами.
— И тебе привет, Чваки. Да, вот не спится как-то. Смотрю вот, — Кифа сделал жест в сторону вяза и тетушки Мукоры, — А ты что так рано?
Чваки выбрался из воды и сказал:
— Да фнитфя, понимаеф, ффякое, — он подобрал под себя все четыре лапы, подумал и заметил, — Бедняга Буф. Надо будет бедняге Буфу помофь крыфу ваделать.
— Думаешь, крышу?
— А как вэ, — Чваки перевел взгляд с тетушки Мукоры на Кифу, — Мы в ему такую трубу оттрубили — дом раввалитфя, она фтоять будет. Давэ, наверное, бев пефьки.
— Н-да, пожалуй… Интересно было бы… О, смотри, тетушка низом пошла. Ну что, туда или…
— Или. Пока Мухоморыфь не раффофетфя, — Чваки зевнул, — только «или». Пофли ефть. Интерефно, а где нам поефть дадут? Фпят ведь вфе, небофь.
— Нет, в «Клюкве» точно не спят. И они нам еще три обеда должны. Так что, друг Чваки, предлагаю в «Клюквю».
— А фто, друг Кифа, и ты иногда мовэф придумать хорофую мыфль. Пофли. А где, кфтати, Мяфа?
— Да спит, наверное, — ответил, вставая, Кифа.
— Фпит? Фейфяф? Фомневаюфь.
Чваки сомневался правильно. Мяфа, естественно, не спал. Он был единственным посетителем «Клюкви» на данный момент. Он же был и братом Кифы, помоложе, поменьше, позеленее и гораздо непоседливее. Завидев Чваки и Кифу, Мяфа замахал, кажется, всеми четырьмя конечностями и радостно закричал:
— Идите сюда, я нам столик занял.
— Угу, — буркнул Чваки, чье настроение по причине недосыпа колебалось сильнее, чем обычно, — Фпафибо. А то народу — фыфке упафть некуда…
— Ладно тебе ворчать, — фыркнул Мяфа, — Как будто наоборот было бы лучше.
Чваки промолчал, насупившись. У занятого друзьями столика неслышно образовался официант-паукан.
— Добрый вечер. Что будете заказывать? — спросил он.
— А чем нас сегодня решил порадовать повар? — поинтересовался Кифа.
— Дежурный обед номер восемь, — отбарабанил официант (у повара «Клюкви» была странная привычка нумеровать все свои обеды) и уже собирался было перечислить входящие в него блюда, но Кифа его опередил:
— Отлично. Тогда, пожалуйста, его и еще чаю.
— Сделаем, — ответил паукан и так же бесшумно исчез.
— Шесть, — пробормотал смотревший ему вслед Кифа.
— Чего «шесть»? — встрепенулся Мяфа.
— Ног, — сообщил брату Кифа.
— Ага… Странно… Раньше было восемь… Да! Кстати, новость видели?
— Угу, — ответил Чваки, — В пофинке крыфы уфяффтвовать будеф?
— А вы там разве были? Почему я вас не заметил? — Мяфа, как обычно, уже успел побывать везде, где может быть интересно (он, говорят, иногда даже днем спать не ложился — молодой еще, непутевый, ну что тут сделаешь).
— Потому что мы там не были. Мы просто подумали и решили, что трубу мы сделали на совесть, пролезть в нее тетушка Мукора точно не сможет, сломать трудно, а значит, в Буцевой крыше будет большая дырка.
— Ты смотри, — начал было Мяфа, но тут притопотал официант, на этот раз действительно с восемью ногами, тремя из которых он держал подносы с дежурным обедом номер восемь.
— Чай будет чуть позже, — сообщил официант, — У вас осталось еще по два обеда. Приятного аппетита.
— Правильно, — кивнул Чваки, — фпафибо.
Когда Кифа, Мяфа и Чваки вышли из «Клюкви», солнце уже совсем зашло, и на Болото вместе с окрестностями опустилась ночь. Мяфа, засмотревшись на рассыпавшиеся по небу звезды, моментально обо что-то споткнулся и распластался по земле.
