Кремнистый путь

Кремнистый путь

Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — поэт, прозаик, литературный критик.

Сборник стихов и рассказов «Кремнистый путь», 1904 г.

На обл. воспроизведен рис. Франца Штука.

Жанры: Поэзия, Русская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 17
ISBN: -
Год издания: 1904
Формат: Полный

Кремнистый путь читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Зарницы

Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.
Тютчев

Вступление

Я хочу и я буду кричать среди звуков безумья и слез;
И мои диссонансы нужны — возрожденье израненных грез.
Я гармонию вашу порву, разорву ее сладкий напев;
Я ни роз, ни венца не приму от народа, от юношей, дев.
Я стою на скале. Я высок. Не достанут меня палачи;
И напрасно глупцы мне кричат: замолчи, замолчи, замолчи!
И мой стон, и мой вопль, и мой крик — это путь от равнины к звезде
И везде мой разлад я ношу — в небесах, на земле и в воде.
Я познал окрыленный чертог на пороге безбрежных ночей;
Я в разладе моем одинок: я не ваш, я не их, я ничей!

Диссонансы

Луч узорный, запах знойный,
Убегающая тень.
Хмурый лик и дух нестройный,—
Разногласия ступень.
Птица в небе блещет, реет:
Насекомые звенят.
Мысль упорствует, немеет,—
Грезы алчные томят.
Все так ярко, все так стройно;
Все рождает и творит;
А в душе так беспокойно,—
Что-то черное стучит.
И в зачатье, с упоеньем,
Все стихийно, все светло.
Для меня же все — сомненье:
Было все и все прошло.

«Под тяжелыми пластами…»

Под тяжелыми пластами,
Среди хмурых, грозных стен.
В полумраке, с молотками,
Мы идем от смен до смен.
Наши жизни, наши силы
С нами вместе в глубь идут.
Там, где мраморные жилы,
Наши кости отдохнут.
Нас раздавят камни, скалы,
В прах вотрет стопа иных.
Уголь, яхонты, опалы —
Вместо вольностей степных.
Правда ль это? Неужели
Не сумеем отомстить?
Неужели мы без цели
Будем жить, чтобы не жить?
Поднимайте тяжкий молот
И дробите камни стен;
Тот, кто горд, и тот, кто молод,
Презирает прах и тлен.
Под тяжелыми пластами
Среди хмурых, грозных стен,
В полумраке, с молотками,
Мы идем от смен до смен.

«Среди черных сновидений…»

Среди черных сновидений,
Среди криков и борьбы,
Я пришел к вам привиденьем
Роковой, слепой судьбы.
Я пришел, как демон ада,
Освящая кровью путь;
Я несу огонь разлада,
Чтобы им во тьме сверкнуть.
Пусть плещется вокруг меня
Толпа кудрявых волн;
Скалой стою, любовь кляня,
Надменностию полн.
И ласке я шальной волны
Уж не поверю ввек;
Мои мечты, как смерть, вольны,
Я вольный человек!

«Звуки труб…»

Звуки труб
Унылые,
Тени дум
Постылые!
В прах метнитеся,
Испылитеся!
Я — разгневанный,
Окровавленный;
Я — измученный,
Я — раздавленный.
Стоны труб
Унылые,
Тени дум
Постылые!
Испылитеся,
В прах метнитеся.

Тайга

На берегу Амги, когда по ней шуга,
Сверкая, как алмаз, теснилась между скал,
Я увидал тебя, владычица Тайга.
Я понял твой язык, тебя я разгадал.
Ты грозная стоишь, предчувствуя во сне
Грядущие дела раздвинувшихся стен;
Познала тайны ты и их открыла мне,
Мне — страстному борцу за право перемен.
И я вошел в тебя, упал на грудь земли,
Со стоном, скрежеща, я бился среди мха, —
И был я, как и ты, корявый и в пыли,
И стала вся земля покорна и тиха.
И падал первый снег, убранство долгих дней;
Смешалися мечты, свернулися листы;
Мне чудился порыв разгневанных ночей;
Смутилася душа, нахмурились кусты…
Ты, брови надвинув, стоишь
И, снега убравшись венцом.
В пространство надменно глядишь,
С землей обручившись кольцом.
Ты молот подъемлешь на миг,
Ты хочешь кольчугу ковать;
Напрасно! Судьбу я постиг:
Не смеешь ты цепи сорвать.
И ныне под шепот кудрявых берез,
Ропот колючих ветвей,
В сказке таежной живу среди грез,
Чуждый людей…
Всклокочена, как леший твой — таежное дитя
Мохнатую вздымаешь грудь,
Вздыхая, жаждешь ты все прошлое вернуть,
В борьбе с насилием, за раны мстя.

«Люблю я вас, дети, и ваши забавы…»

Люблю я вас, дети, и ваши забавы,
Люблю ваши слезы, капризы и смех.
Вы чисты, как боги; как боги, вы правы.
Не нужно вам правды, не нужен вам грех.
Кровавые пытки, удары и муки —
Для вас это сказка, для вас это бред.
Цветы вас пленяют, вас радуют звуки;
Сомненье вам чуждо, разлада в вас нет.

Каинит

Ушел я в глубь распавшихся времен,
И в недрах меркнущих мгновений
Стою беззвучьем окрылен.
Я не хочу толпящихся сомнений,
Я — каинит, восстания глава,
Я — отблеск дьявольских видений.
Напрасна лживая молва
Рабов божественного плена:
Кровавые дрожат слова!
Отступники немого тлена,
Горите вы в сиянье голубом.
Постыдных дней живительная смена!
Я не умру раздавленным рабом,
Погибну я, восставший, как борец;
Я горд собой, своим умом, —
Я знанья луч, предвечности творец.

«Не хочу я напрасного…»

Не хочу я напрасного
Искажения грез;
Много есть и прекрасного
Среди гнева и слез.
Пусть приводы и молоты
Мстить сумеют за честь,
И о гибели золота
Пусть узнают все весть.
Не хочу я обратного
Совершенья пути,—
И от ложа развратного
Я хочу отойти.
Не хочу подражания —
Боязливости грез;
И пойму я желания
Среди гнева и слез.

«По тесной улице, взиравшей безучастно…»

По тесной улице, взиравшей безучастно,
Я шел угрюмый, жаждущий, больной;
Звучала тьма упреками напрасно…
Я шел угрюмый, жаждущий, больной,
Фигуры темные скользили торопливо;
Мне голос чудился невнятный, неземной…
Фигуры темные скользили торопливо;
Дрожал усталый свет печальных фонарей;
Шли женщины безумные пугливо…
Дрожал усталый свет печальных фонарей;
Звучала тьма упреками напрасно,
Зияя глубиной открывшихся очей.
И было все преступно, сладострастно…

«В узком коридоре, ощупью-рукой…»

В узком коридоре, ощупью-рукой,
Я блуждал объятый жадною тоской;
Я блуждал в смятенье между темных стен
Не было движений, непрерывных смен.

Еще от автора Георгий Иванович Чулков
Тридцать три урода

Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.


Императоры. Психологические портреты

«Императоры. Психологические портреты» — один из самых известных историко-психологических очерков Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), литератора, критика, издателя и публициста эпохи Серебряного века. Писатель подвергает тщательному, всестороннему анализу личности российских императоров из династии Романовых. В фокусе его внимания — пять государей конца XIX — начала XX столетия. Это Павел І, Александр І, Николай І, Александр ІІ и Александр ІІІ. Через призму императорских образов читатель видит противоречивую судьбу России — от реформ к реакции, от диктатур к революционным преобразованиям, от света к тьме и обратно.


М. Н. Ермолова

«В первый раз я увидел Ермолову, когда мне было лет девять, в доме у моего дядюшки, небезызвестного в свое время драматурга, ныне покойного В.А. Александрова, в чьих пьесах всегда самоотверженно играла Мария Николаевна, спасая их от провала и забвения. Ермоловой тогда было лет тридцать пять…».


Сулус

Произведение Г.И. Чулкова «Сулус» рассказывает о таежной жизни.


Memento mori

«Воистину интеллигенцию нашу нельзя мерить той мерою, которую приложил к ней поэт. „Я, – говорит Блок, – как интеллигент, влюблен в индивидуализм, эстетику и отчаяние“. Какое чудовищное непонимание духа нашей интеллигенции!..».


«Весы»

«И наша литература всегда возникала и развивалась, обретая в борьбе свое право. Художники были взыскательны не столько к своему мастерству, сколько к самим себе, к своей сущности, и мечтали быть не столько «веселыми ремесленниками», сколько учителями жизни или, по крайней мере, ее судьями. Моральные и религиозные интересы преобладали над интересами чистого искусства, наивного и слепого…».


Рекомендуем почитать
Русская история в легендах и мифах

Все самые интересные факты истории мы знаем через сплетни. Раньше иностранным послам даже вменялось в обязанность скрупулезно собирать все, даже самые немыслимые слухи. Начиная с Ивана Грозного и заканчивая Советской Россией – все основные события и незначительные, но крайне любопытные (а порой скабрезные) происшествия в слухах и сплетнях позволят увидеть настоящую, подлинную историю.Все то, что вымарывалось в официальных летописях, учебниках и энциклопедиях, – в новой сенсационной книге-провокации.


Колчак-Полярный. Жизнь за Родину и науку

Колчак не раз был участником арктических экспедиций. На шхуне «Заря» как гидролог и метеоролог с командой легендарного Э. В. Толля осуществлял проход (второй раз в истории мореплавания) Северным морским путем, искал загадочную Землю Санникова, открывал новые острова… Работая позже в Морской академии и Морском генштабе, опубликовал труды по результатам своих полярных экспедиций. Его фундаментальная работа «Лёд Карского и Сибирского морей» была переиздана Американским географическим обществом в 1928 г.


Договор

Когда молодую женщину удручает повседневная обыденность, терзают бытовые проблемы, а душа просит новых ощущений и впечатлений, то можно согласиться на самое странное предложение, что пришло вдруг по электронной почте. А тут еще зануда муж, противный и приставучий начальник, сложности дома и на работе… Все это подталкивает к принятию решения подписать Договор с некоей Силой, которая полностью трансформирует всю жизнь, предоставляет мощные сверхчеловеческие способности, открывает чудесные перспективы…


Чмод 666

Что может быть существеннее смерти ближайшего родственника? Это предстоит узнать главному герою. Получив известие о гибели своего отца, Виктор приезжает на похороны и попадает в круговорот странных событий. Бросив спокойную размеренную жизнь в Европе, он оказывается в неуютной зимней Москве. Встречи с самыми разными персонажами, мистические приключения и необычные происшествия часто ставят под сомнение здравость рассудка главного героя. Но когда все решается, ему сообщают, что от его наследства зависят чуть ли не судьбы вселенной.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».