Уже не в первый раз в доме номер четыре по Привит Драйв за завтраком разгорелся спор. Ранним утром от громкого уханья, доносившегося из комнаты племянника Гарри, проснулся мистер Вернон Дёрсли.
— Третий раз за неделю! — ревел он через весь стол. — Если не можешь справиться с этой совой, от неё придётся избавиться!
Гарри снова попытался объяснить.
— Ей скучно, — сказал он. — Она привыкла летать на улице. Если бы я мог выпускать её на ночь…
— Я что, похож на идиота? — зарычал дядя Вернон, у которого с мохнатых усов свисал кусочек яичницы. — Я знаю, что случится, если её выпустить.
Он обменялся мрачным взглядом со своей женой Петунией.
Гарри попытался поспорить, но его слова утонули в протяжной громкой отрыжке сына Дёрсли — Дадли.
— Хочу ещё бекона.
— На сковородке есть ещё, сладусик, — ответила тетя Петуния, взглянув влажными глазами на дородного сыночка. — Нам нужно хорошенько покормить тебя, пока есть возможность… Не нравится мне это школьное питание…
— Чепуха, Петуния, я никогда не голодал, когда учился в Смелтингс, — воодушевлённо сказал дядя Вернон. — Дадли достаточно кормят, верно, сынок?
Дадли, который был такой огромный, что его задница свисала с обеих сторон кухонного стула, ухмыльнулся и повернулся к Гарри:
— Передай сковородку.
— Ты забыл волшебное слово, — раздражённо сказал Гарри.
Эффект, который это простое предложение произвело на остальную часть семьи, был невероятным: Дадли ахнул и упал со стула с таким грохотом, что вся кухня сотряслась; миссис Дёрсли вскрикнула и закрыла рот руками; мистер Дёрсли вскочил на ноги, на его висках пульсировали вены.
— Я имел в виду «пожалуйста»! — быстро добавил Гарри. — Я не имел в виду…
— ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, — прогремел его дядя, забрызгивая стол слюной, — О СЛОВЕ НА БУКВУ «В» В НАШЕМ ДОМЕ?
— Но я…
— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ УГРОЖАТЬ ДАДЛИ?! — ревел дядя Вернон, стуча кулаком по столу.
— Я просто…
— Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ! ПОД ЭТОЙ КРЫШЕЙ Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ДАЖЕ УПОМИНАНИЯ О ТВОЕЙ НЕНОРМАЛЬНОСТИ!
Гарри перевел взгляд со своего багрового дяди на свою бледную тетю, пытавшуюся поднять Дадли на ноги.
— Ладно, — сказал Гарри, — ладно…
Дядя Вернон снова сел, дыша, как загнанный носорог, и внимательно наблюдая за Гарри своими маленькими глазками.
С тех пор, как Гарри приехал домой на летние каникулы, дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой, которая могла взорваться в любой момент, поскольку Гарри Поттер не был обычным мальчиком. Точнее, он был необычным настолько, насколько это только было возможно.
Гарри Поттер был волшебником — волшебником, только что закончившим первый курс Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. И если Дёрсли были не рады, когда он вернулся на каникулы, то это не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовал Гарри.
Он так сильно скучал по Хогвартсу, что это было сравнимо с постоянной болью в животе. Он скучал по замку с его секретными проходами и привидениями, по урокам (хотя, возможно, не по Снейпу, преподавателю Зельеварения), по почте, которую доставляли совы, по пиршествам в Большом Зале, по своей кровати с пологом на четырёх столбиках в спальне в башне, по походам в гости к егерю Хагриду в его хижину у Запретного Леса и особенно по Квиддитчу — самому популярному в волшебном мире виду спорта (шесть колец на высоких столбах, четыре летающих мяча и четырнадцать игроков на метлах).
Все книги заклинаний Гарри, его волшебная палочка, мантия, котёл и метла высшего класса «Нимбус-2000» были заперты дядей Верноном в чулане под лестницей сразу же после возвращения Гарри домой. И какое Дёрсли дело, если Гарри потеряет место в команде своего Дома по Квиддитчу потому, что не тренировался всё лето? Что Дёрсли было до того, что Гарри вернётся в школу, не сделав домашние задания? Дёрсли были теми, кого волшебники называли магглами (без капли волшебной крови в жилах), и, по мнению которых, иметь в семье волшебника было невероятным позором. Дядя Вернон даже запер сову Гарри, Хедвигу, в её клетке, чтобы она не носила писем никому из мира волшебников.
Гарри был абсолютно не похож на остальных членов семьи. Дядя Вернон был здоровым человеком без шеи и с громадными чёрными усами; тётя Петуния была костлявой особой с лошадиной физиономией; Дадли был светловолосым, розовощёким и похожим на поросёнка. Гарри, напротив, был маленьким и худым, с ярко-зелёными глазами и вечно растрёпанными волосами цвета воронова крыла. Он носил круглые очки, а на лбу у него был тонкий шрам в виде молнии.
Именно этот шрам и делал Гарри таким необычным, даже для волшебника. Этот шрам был единственным намёком на очень таинственное прошлое Гарри, на то, из-за чего одиннадцать лет назад он оказался на крыльце дома Дёрсли.
Когда Гарри был всего один год, ему каким-то образом удалось выжить после заклятия величайшего тёмного волшебника всех времен — Лорда Волдеморта, чьё имя большинство колдунов и ведьм всё ещё боялись произнести вслух. Родители Гарри погибли от рук Волдеморта, но Гарри тогда отделался только шрамом, и почему-то — никто не мог сказать, почему — сила Волдеморта была уничтожена в ту самую секунду, когда он не смог убить Гарри.
