Гарри Поттер и Тайная комната - [5]

— Какие ужасные вещи? — тут же спросил Гарри. — И кто их замышляет?

Из горла Добби вырвался странный звук, будто его душили, и он принялся биться головой о стену.

— Хватит! — закричал Гарри, хватая эльфа за руку, чтобы остановить его. — Понимаю, вы не можете мне рассказать. Но зачем вы предупреждаете меня? — внезапно ему пришла в голову ужасная мысль. — Подождите-ка… это ведь не имеет отношение к Вол… извините, к Сам-Знаешь-Кому? Просто покачайте головой или кивните, — быстро добавил он, заметив, что Добби опять оказался в опасной близости от стены.

Добби медленно покачал головой.

— Нет… это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, сэр.

Но при этом Добби так выпучил глаза, как будто пытался дать Гарри подсказку. Но Гарри совершенно ничего не понимал.

— У него ведь нет брата?

Добби покачал головой, раскрывая глаза ещё шире.

— Ну, тогда я просто не знаю, кто ещё может сделать что-нибудь ужасное в Хогвартсе, — сказал Гарри. — То есть, там ведь Дамблдор, это во-первых… вы ведь знаете, кто такой Дамблдор?

Добби кивнул.

— Альбус Дамблдор — величайший директор, который когда-либо был в Хогвартсе. Добби знает это, сэр. Добби слышал, что сила Дамблдора сравнима с силой Того-Кого-Нельзя-Называть. Но, сэр, — голос Добби понизился до шёпота, — есть силы, которые Дамблдор… силы, которые ни один порядочный волшебник…

И, прежде чем Гарри успел его остановить, Добби свалился с кровати, схватил настольную лампу Гарри и с оглушительными воплями стал бить ей себя по голове.

Внизу внезапно наступила тишина. Через пару секунд Гарри, у которого бешено билось сердце, услышал, как дядя Вернон вышел в коридор и крикнул: «Наверное это Дадли, шалунишка, оставил телевизор включённым!»

— Быстро! В шкаф! — прошипел Гарри, впихивая Добби внутрь, захлопывая дверцу и приземляясь на кровать, как раз когда повернулась дверная ручка.

— Что… чёрт… подери…ты… делаешь? — сказал дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, угрожающе приблизив своё лицо к лицу Гарри. — Ты только что испортил самый важный момент в моей шутке про японского гольфиста… ещё один звук — и ты пожалеешь, что родился, парень!

Он вышел из комнаты, громко топая.

Дрожа, Гарри выпустил Добби из шкафа.

— Видите, каково мне здесь? — сказал он. — Видите, почему мне нужно вернуться в Хогвартс? Это — единственное место, где у меня есть… то есть, я думаю, что у меня есть друзья.

— Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? — лукаво спросил Добби.

— Наверное, они просто… постойте-ка… — нахмурившись, сказал Гарри. — А откуда это вы знаете, что мои друзья мне не пишут?

Добби засмущался, водя ногой по полу.

— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби… Добби хотел, как лучше…

— Вы что, перехватывали мои письма?

— Они у Добби, сэр, — сказал эльф. Проворно отодвинувшись так, чтобы Гарри не смог дотянуться, он вытащил толстую связку конвертов из-под своей наволочки. Гарри успел разглядеть аккуратный почерк Гермионы, каракули Рона и даже закорючки авторства, судя по всему, хогвартского лесничего Хагрида.

Добби заморгал, тревожно уставившись на Гарри.

— Гарри Поттер не должен злиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что его друзья о нём забыли… возможно, Гарри Поттер не захочет возвращаться в школу, сэр…

Гарри уже не слушал. Он потянулся к письмам, но Добби отпрыгнул от него.

— Гарри Поттер их получит, сэр, если он даст Добби слово, что не вернётся в Хогвартс. О, сэр, это опасность, с которой вы не должны сталкиваться! Скажите, что вы не вернётесь, сэр!

— Нет, — сердито сказал Гарри. — Отдайте мне письма моих друзей!

— Тогда Гарри Поттер не оставляет Добби выбора, — печально сказал эльф.

Не успел Гарри пошевелиться, как Добби устремился к двери, распахнул её… и рванул вниз по ступенькам.

У Гарри пересохло во рту, а живот начало крутить, он бросился за ним, стараясь не шуметь. Прыгнув через последние шесть ступенек, он мягко приземлился на ковёр в коридоре, оглядываясь в поисках Добби. Из столовой долетал голос дяди Вернона: «…расскажите Петунии ту смешную историю о тех американских водопроводчиках. Она так мечтала её услышать…»

Гарри вбежал на кухню и почувствовал себя так, будто у него пропали все внутренности.

Шедевр тети Петунии, великолепнейший десерт, гора из сливок и сахарных фиалок, плавал под потолком. В углу, на самом верху буфета, скрючился Добби.

— Нет, — прохрипел Гарри. — Пожалуйста… они меня убьют…

— Гарри Поттер должен сказать, что не вернётся в школу…

— Добби… пожалуйста…

— Скажите, сэр…

— Не могу!

Добби трагически взглянул на него.

— Тогда Добби придётся сделать это, сэр, ради блага Гарри Поттера.

Десерт с ужасающим грохотом рухнул на пол. Сливки забрызгали окна и стены, а блюдо разбилось вдребезги. Со звуком, похожим на взмах кнутом, Добби испарился.

Из столовой донеслись крики, и в кухню ворвался дядя Вернон, чтобы обнаружить там замершего в ужасе Гарри, с головы до ног в десерте тети Петунии.

Поначалу ещё казалось, что дяде Вернону удастся всё уладить. («Это наш племянник… нездоров на голову… он плохо реагирует на встречи с другими людьми, поэтому мы держим его наверху…»). Он увёл шокированных Мейсонов обратно в столовую, пообещал Гарри, что сдерёт с него шкуру, когда Мейсоны уедут, и дал ему швабру. Тетя Петуния отыскала в морозилке немного мороженого, а Гарри, всё ещё дрожа, начал выскрёбывать кухню.