Старая кибитка — сооружение коварное: сколько ковров ни развесь, откуда-нибудь все равно просочатся полупрозрачные островки густого белого тумана; а следом за ними проберутся и звуки.
Здесь их всегда было более чем достаточно.
— Эй, красавица, куда спешишь? Тут есть жеребчик как раз для тебя! — зычно окликнул откровенно веселящийся мужской голос.
Обладателя я узнала по первым же словам, но только на мгновение прикрыла глаза, размеренно вдыхая и выдыхая густой аромат благовоний, наполнивший кибитку. Тонкая палочка, медленно тлеющая в курильнице, магнитом приковывала взгляд; плавный танец сизой струйки дыма гипнотизировал и умиротворял… а окликали все равно не меня.
— Постой, красавица!..
Повторный оклик утонул в бодром гитарном переборе, но незримая за пологом кибитки красавица все-таки отозвалась:
— Я ищу гадалку, а не торговца лошадьми! — срывающимся голосом сообщила она.
— Хочешь, я сам тебе погадаю? — не растерявшись, предложил «торговец лошадьми». Судя по раздавшемуся затем вскрику, переквалифицироваться он решил несколько поспешно — а вожделенная красавица не привыкла, чтобы ее без предупреждения хватали за руки.
— Что вы себе позволяете?!
Гитарный перебор лихо передразнил испуганный девичий взвизг, и над стойбищем грохнул многоголосый хохот. Я покачала головой, привычно пряча невольную усмешку, и негромко сказала:
— Пропусти, Чирикло.
Ума не приложу, как славные ваандарары ухитрялись в непрекращающемся гомоне, музыке и смехе слышать то, что я произносила у себя в кибитке, — но они слышали. Просто слушали не всё.
Но, похоже, на этот раз рядом был кто-то из старших, внезапно решивший исполнить мою скромную просьбу. Снаружи все на мгновение стихло, а потом в кибитку, осторожно пригнувшись и придерживая изящную шляпку, шагнула совсем юная девушка. Первым делом она прикипела взглядом к чучелу лисы, чинно возлежащему на самом роскошном, ярко расшитом пуфике, но быстро опомнилась и повернулась в мою сторону.
Следующим номером программы красавица решила, что над нею снова подшутили, и гневно нахмурила светлые, в тон волосам, брови, — но даже это ее не испортило. Чирикло знал, кому предлагать «жеребчика».
— Ты не из ваандараров, — обличительно заявила красавица.
Смысла отпираться не было. Уж что-что, а это действительно бросалось в глаза. Да и сами ваандарары первыми согласились бы с ней, хоть я и кочевала вместе с табором уже далеко не первый год.
— Нет, — подтвердила я и сложила руки в жесте согласия, принятом отнюдь не среди кочевников: удержаться было просто невозможно.
Красавица охнула и невольно сделала шаг назад, а я поняла, что все-таки перестаралась. Этак можно не просто напомнить девице, что она и так сунулась куда не следует, а отпугнуть денежного клиента.
— Но гадаю я не хуже, а предсказание мое стоит дешевле, — вежливо улыбнулась я и, аккуратно сложив руки на коленях, нахально заявила: — Всего три бураи.
Расчет себя оправдал: упоминание относительной дешевизны в сочетании с оккультной обстановкой, вежливой гримасой и шумным Чирикло, караулящим добычу возле моей кибитки, быстро убедили красавицу, что торопиться наружу не стоит. А что я назвала ей сумму в полтора раза выше средней по табору — откуда же приличной девушке знать расценки? Ведь видно, что она перепугана собственной решимостью даже больше, чем напором заинтересованного ваандарара…
Тем не менее, прийти к стойбищу с наличностью красавица не побоялась, и на мою доску звонко упали три медно поблескивающие монетки с ажурной дырочкой посредине. Я указала на пуфик напротив и опустилась на колени возле невысокого столика.
— Три вопроса. На каждый ты получишь честный ответ.
Гостья нервно расправила юбки и покосилась на лисицу. С ее точки зрения наверняка казалось, что вставленные на место глаз бусинки таинственно поблескивают, будто чучело следит за ней взглядом.
Бусинки я выбирала долго и придирчиво. Они отлично отвлекали внимание.
— Это будет спиритический сеанс? — подозрительно уточнила девушка, с трудом отведя взгляд от лисицы.
Старая деревянная доска с искусно вырезанной аркой тории и лаково блестящими иероглифами внимание привлекала не хуже. Бураи, вычурные и вызывающе роскошные, на ее фоне выглядели нелепо.
Я молчала, прикрыв глаза, и демонстративно держала руки на виду.
Поэтому, когда одна из монеток сама собой сдвинулась вправо, на иероглиф «да», девушка испуганно ахнула. А потом, собравшись с духом, провела рукой над столиком, выискивая спрятанные нити. Я услужливо приподняла доску, позволив проверить и под ней тоже.
Смириться с отсутствием скрытых механизмов ей пришлось, но красавица оказалась упряма и недоверчива.
— Что ж, если здесь действительно присутствует дух, которому открыты все тайны, то ему не составит труда ответить на второй вопрос, даже если я не задам его вслух, — решительно сказала она и азартно прищурилась. — Каков же ответ?
Теперь уже я, не выдержав, покосилась на чучело. Глазки-бусинки блеснули. Тонкая струйка дыма стлалась над рыжей шкурой, и казалось, что лисица ерошит шерсть на спине.
Девушка явно из высокородных; если изящную шляпку и сложные юбки еще могла носить дочь разбогатевшего караванщика или особо везучего фермера, то такую осанку и гордый постав головы не купишь ни за какие деньги. Хоть манера держаться и не передается по наследству, но прививается с пеленок — или выглядит чуть-чуть иначе. Да и руки… вот уж где порода видна сразу.
