Звёздный камень - [43]

В том, как фыркнула Верди, было отчетливо слышно отвращение.

– Ты знаешь, что тебя ждет, – предупредил Грейди. – Если не попробуешь сама, я тебя заставлю.

Верди запрокинула огромную голову и издала непокорный рык.

– Ну ладно, сама напросилась. – Грейди снял с ремня одно из серебряных лассо, покрутил сверкающую веревку над головой и резко бросил ее вперед.

– ГРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААА!

– Ей же не больно, да? – забеспокоилась Софи, когда Верди попыталась сорвать веревку с шеи короткими лапками.

– У нее такие толстые перья, что она вряд ли вообще ее чувствует, – заверил Грейди, упираясь пятками в землю, чтобы не упасть. – И не волнуйся, животные всегда против того, что для них полезно.

Он был прав. Однажды Софи помогала маме из человеческого мира дать лекарство коту, и вопли стояли такие, будто они пихали в него кипящую отраву.

Грейди подтащил Верди к ее корыту.

– Ладно, девочка, пора попробовать кое-что новенькое.

– ГРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААА!

Воспользовавшись открытой пастью Верди, он с силой дернул лассо, заставляя ее уткнуться мордой в семена. Повсюду полетели краветтели – но некоторые, видимо, попали куда надо, потому что Верди начала жевать.

– Видишь? – спросил Грейди. – Слышал, они на вкус как птеродактиль.

Верди продолжила жевать.

А потом…

ТЬФУ!

– Чудесно, – произнес Грейди, стряхивая с себя склизкую синюю кашицу. – Не поможешь? – попросил он Бриэль, когда Верди попыталась оттащить его на свое пастбище.

Бриэль перехватила его за пояс, и вместе они подтащили Верди обратно к корыту.

– ГРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААА!

Хрусть.

ТЬФУ!

Обед продолжался.

Но где-то на десятой попытке – отчасти благодаря успокаивающим передачам Софи – Верди сглотнула и…

…облизнулась.

– Если бы ты сразу мне поверила, то не профукала бы половину обеда! – проворчал Грейди, пока Верди заглатывала остатки синих семян. – Но будем надеяться, что мы нашли еду, которая ей нравится, – и это успокоит ее страсть к охоте. На прошлой неделе стая чаек подлетела слишком близко к ее загону, и Верди закусила парочкой.

Софи содрогнулась.

– Жалко, что талант мезмера на нее не действует, да?

– Да, было бы неплохо – и какой удобный переход к нашему важному разговору!

– А, я знаю, что ты мне скажешь.

– И что же? – поинтересовался Грейди, сворачивая лассо через локоть и ладонь.

– Что инфликция – опасная сила и мне нужно использовать ее с осторожностью, потому что все начнут бояться меня, как боялись тебя и твоих сил. А потом я успокою тебя, что просто пытаюсь поработать над своими слабостями. Пару месяцев назад мы с Бианой наткнулись на псионипата «Незримых», и мои способности не сработали через его силовое поле. Он стоял прямо перед нами, а я ничего не могла сделать. Больше я такого не допущу. Фитц считает, что, если мы будем работать, как когнаты, наша телепатия усилится. Но инфликцией управляю только я, и если бы я занималась усерднее, то смогла бы остановить Руя. Видишь? Как сказал бы Алден, волноваться не о чем.

– Вообще-то, я хотел сказать не это, но за цитату Алдена спасибо. И я понимаю, о чем ты. Как-то я пробовал использовать способности против псионипата, и это было жутко неприятно. Но ты должна понимать, что у тренировок есть цена. Я понял это на горьком опыте – и почти позволил моей силе меня разрушить.

– Разрушить? – вот теперь она слушала.

– Ты видела, как Финтана поглотила жажда пламени, – тихо сказал Грейди. – Я… тоже перестал себя контролировать. Я никого не убил – но начал пользоваться способностью по первой прихоти. Кто-то мешал пройти, когда я торопился? Я побуждал их освободить дорогу. Мне что-то было нужно, но не было времени сходить и забрать? Я побуждал кого-нибудь сходить за меня. Но на дно я опустился, когда Совет отказал мне в расследовании дела троллей. Они считали, что мне не хватало доказательств для оправдания радикальных мер, которые я предлагал, а я был уверен, что нашел бы достаточно, разреши они провести обыск. Поэтому я заставил Бронте подписать свиток.

– Он тебя поймал? – спросила Софи.

– Разумеется. И захоти он, меня бы изгнали. В конце концов, он мог бы обрушить на меня всю силу своей инфликции. Но вместо этого он усадил меня и рассказал, что чуть не попал в ту же ловушку своей способности. Он сказал, что после многолетних тренировок достиг момента, когда малейшее раздражение вызывало приступ гнева, и он выпускал свою ярость. Его дном стал момент, когда он сорвался на мать.

– Так… о чем ты? – Софи запуталась. – Мне нельзя пользоваться способностью? Тогда почему Совет приказал ее тренировать?

– Потому что хуже злоупотребления силой – лишь неумение ее контролировать. Здесь главное – баланс. Инфликция – невероятно ценная способность, и я рад, что она у тебя есть. Но не давай ей взять верх над твоей жизнью. Бронте сказал, что в нем столько гнева и раздражения, что приходится скручивать их в узел – и каждый день сдерживать его и не давать распутаться. А еще он сказал, что из-за всех эмоций, с которыми ты сталкиваешься, ему пришлось научить тебя той же технике.

– Мне что, нельзя злиться?

– Можно, конечно. Я знаю, ты хочешь защитить себя и друзей. А еще я знаю, что на тебе лежит огромная ответственность лунного жаворонка, какой бы она ни была. И это куда более благородные причины стараться, чем те, что двигали мной. Но это не значит, что тренировки на тебе не сказываются. Не думай, будто я не понимаю, что ты делаешь.