Звезда и крест генерала Рохлина - [6]

Шрифт
Интервал

— Но не сегодня и не здесь об этом говорить, — сказал Рохлин. — Жаль только одного: кашу заваривают одни, к расхлебывать приходится нам, военным. Кажется, Бисмарк говорил, что с плохими законами и хорошими чиновниками вполне можно править страной. Но если чиновники казнокрады, не помогут и самые лучшие законы.

— Это вы верно заметили, товарищ генерал, — сказал молчавший до сих пор Поповских. — Я только что приехал из Пицунды. Вот там и расхлебываем.

— Ну, и как обстановка? — заинтересовался Рохлин. — Что чеченцы? Воюют или уже уехали обратно в Чечню?

— Докладываю: абхазский батальон все еще на передовой. За главного у них — Шамиль Басаев. Воюют они неплохо. Я бы сказал, жестоко. Многие прошли службу в Советской армии, в Афгане. Да и наши перед Абхазией их натаскали. Но я не о том. У чеченцев свои мысли. Сдается мне, что Басаев еще станет нашей головной болью. Не пойму, почему начальство этого не видит? Там, в Абхазии, они проходят обкатку в реальных боевых условиях, набираются опыта. Где этот опыт пригодится, одному Богу известно.

— Я вот что хочу вам, мои боевые други, предложить, — помолчав немного, сказал Рохлин. — Послезавтра я выезжаю в Волгоград. Буду там командовать корпусом. У меня в машине два свободных места. Приглашаю поехать вместе со мной.

— Это не ко мне, — говорит Поповских. — Завтра возвращаюсь на Черноморское побережье. Надо долечиваться. А ребята пусть сами решают. Но, по-моему, других предложений нет.

— Товарищ генерал, вы это серьезно? — спросил Савельев. — В качестве кого мы с вами поедем? Туристов?

— Я разве сказал, что в качестве туристов? Продолжать службу. Каждому из вас постараюсь найти применение. Что, оставить подземный переход жалко?

— Товарищ генерал, если вы это серьезно, — начал было Рогоза. — То я… то мы — согласны.

— Товарищи офицеры, скажите, я похож на шутника? — спросил Рохлин. — Послезавтра в шесть утра жду здесь с вещами. Савельев, доставай гармонь. Варя, давай, запевай нашу, походную.

Медсестра подождала пока Савельев настроится, затем низким грудным голосом запела:

Над горами занялась зарница,
Еще дремлют, сжавшись, кишлаки,
Банда приползла из-за границы.
Как всегда, мы на подъем легки.
Вертолеты к скалам прижимает
Фейерверк трассирующих свор:
Так всегда душманы нас встречают
Грохотом огня с оживших гор.

Уже за полночь на автобусной остановке Рохлин прощался с гостями.

— Послезавтра я вас жду, — напомнил он Савельеву.

— Лев Яковлевич, возьмите и меня с собой, — неожиданно попросилась Варя.

— А что, место есть. Собирай вещи.

— Ну, прямо сейчас я не могу.

— Хорошо, когда созреешь, приезжай. Тебе я всегда буду рад.

— Мы тебе все будем рады, — с улыбкой сказал Савельев. — Мне нравятся легкие на подъем девушки.

— О-о, я на подъем тяжелая, — вздохнула Варя.

— Смотри, губу раскатал! — шутливо воскликнул Захаров. — Нам и здесь не помешают красивые девчата.

По трассе Москва — Волгоград мчалась красная «Лада». Вел машину генерал Рохлин. Рядом, на правом сидении, развалившись, дремал кот. Когда машину подбрасывало на ухабах, он открывал глаза и вопросительно поглядывал на Рохлина, мол, нельзя ли вести машину поаккуратнее.

— Потерпи, осталось еще немного, — как бы извиняясь, говорил ему Рохлин. — Нам брат ты мой теперь предстоит служить на новом месте. А если тебе надоел мой голос, то послушай песню. Генерал включил магнитолу.

«Батальонная разведка,
Ты без дел скучаешь редко,
Что ни день, то снова поиск,
снова бой…

Сидящие на заднем сидении Савельев и Рогоза тихо подпели.

Ты, сестричка, в медсанбате,
Не печалься, Бога ради,
Мы до свадьбы доживем
еще с тобой…»

Палящее солнце еще не успело выжечь степь, засеянные поля сменялись кустарниками с дикой смородиной, разноцветьем трав: донника, чабреца, иван-чая. Но, перебивая все запахи, горячий степной ветер доносил в открытые окна машины горький запах полыни.

После окончания Ташкенского общевойскового командного училища, куда только не забрасывала Льва Яковлевича судьба. Он как-то подсчитал, что за годы службы сменил двадцать два гарнизона. Но впервые не было у него того приподнятого чувства, которое бывало раньше, когда он поднимался на новую воинскую ступеньку. Не было за спиной той Державы, которую он привык ощущать еще со школьной скамьи. И продолжать службу предстояло в усеченном и, судя по всему, бесхозном корпусе. Но, как это уже бывало раньше, он настраивал себя на деловой лад. Лев Яковлевич знал: чем выше ожидания, тем больше поводов для разочарований.

Впереди у обочины показалась серая «Волга», рядом с которой стоял худощавый, невысокого роста мужчина в светлой без рукавов рубашке. Он внимательно разглядывал проезжающие мимо машины. Генерал, увидев «Волгу», затормозил возле нее и вышел из машины. Человек в штатском вскинул руку к голове.

— Здравствуйте, товарищ генерал. С прибытием вас на сталинградскую землю. Разрешите представиться — полковник Волков. Рад личному знакомству, а то мы всё по телефону общались. У вас в Москве, наверное, ещё весна, а у нас жара.

— Здравия желаю, полковник, — сказал Рохлин. — По вашей форме одежды действительно видно, что жара.

— Вы уж извините, — ответил Волков. — Я вас прямо с дачи поехал встречать. Какие будут распоряжения?


Еще от автора Валерий Николаевич Хайрюзов
Отцовский штурвал

На пути из Бодайбо в Иркутск гидросамолет попадает в грозу. Полыхают молнии, машину кидает из стороны в сторону, крылья раскачиваются, точно фанерные листы. Падают обороты двигателя, командир принимает решение сбросить груз и вдруг видит направленный на него пистолет… В основе повести «Отцовский штурвал» лежат реальные эпизоды, связанные с повседневной работой авиаторов, героическими традициями сибирских пилотов. Сергей Жигунов по примеру отца становится летчиком и продолжает трудное, но необходимое для таежного края дело.


Точка возврата

В книгу известного сибирского прозаика Валерия Хайрюзова «Точка возврата» вошли повести и рассказы, посвященные людям одной из самых мужественных профессий — летчикам. Каждый полет — это риск. А полет над тайгой или тундрой — риск вдвойне. И часто одной отваги и решимости бывает мало. А лететь надо. В любую погоду, в любое время года. Потому что только от них зависит, выживет ли в зимовье тяжелобольной, получат ли продукты отрезанные пургой буровики, спасутся ли оленеводы от разбушевавшейся огненной стихии и… встретятся ли двое, стремившиеся друг к другу долгие годы?..


Болотное гнездо

Новая книга известного писателя-сибиряка Валерия Хайрюзова – это яркая, объемная, захватывающая и поразительная по своей глубине панорама жизни сибирской глубинки.Герой повести «Болотное гнездо» Сергей Рябцов, отслуживший срочную и успевший получить «печать войны» в Афганистане, возвращается в родные места, в притаившийся среди иркутских болот, богом забытый поселок, – и узнает, что жить отныне ему негде. Родственники решили, что он погиб, и продали дом, в котором Сергей вырос. Неожиданно для себя парень оказывается перед непростым выбором: попытаться вернуть прежнюю жизнь или начать новую с чистого листа?..В повести «Луговой мотылек» люди, вынужденные всеми силами бороться с нашествием прожорливого вредителя, оказываются в ситуации, когда нужно решать, готов ли ты пожертвовать собственным добрым именем ради спасения общественного урожая?А пронзительная, берущая за душу история дружбы и беззаветной преданности собаки и человека в новелле «Нойба» не оставит равнодушным никого!


Черный Иркут

В новую книгу Валерия Хайрюзова «Чёрный Иркут» вошли рассказы, объединённые темой гражданской авиации, и сочинения последних лет. Автор рассказывает о людях, ещё вчера сидевших в кабинах самолётов, работавших в редакциях газет, стоявших в операционных. Героям выпала судьба быть не только свидетелями, но и участниками исторических событий в России на рубеже тысячелетий. В своих произведениях автор использует легенды и предания народов, издревле проживающих на берегах сибирской реки Иркут, берущей своё начало в отрогах Восточного Саяна. Два потока — Белый и Чёрный Иркут — впадают в Ангару.


Почтовый круг

В новую книгу «Почтовый круг» молодого иркутского писателя. командира корабля Ан-24, лауреата премии Ленинского комсомола вошли повести и рассказы о летчиках гражданской авиации, в труднейших условиях работающих на северных и сибирских авиатрассах. Герои книги — люди мужественные, целеустремленные и по-современному романтичные.


Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

Авторы сборника повествуют о судьбах детей, оставшихся в годы войны и в мирное время без родительского крова, предлагают сообща подумать об этической, материальной, социальной сторонах проблемы воспитания подрастающего поколения.Ю.Н. Иванов "Долгие дни блокады"И.М. Червакова "Кров"В.Н. Хайрюзов "Опекун".


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.