— Что-о?! — словно не веря своим ушам, протянула оторопевшая Наташа. Она спрыгнула на землю и подошла вплотную к Анке. Голубые кукольные глаза её потемнели, сузились. — Повтори, что ты сказала?!
— Что слышала. Противно смотреть, как ты из кожи перед Крагой вылезаешь.
Девчонки мгновенно побросали вещи и взволнованно окружили ссорившихся.
— И правда, орёт и орёт!
— Думает, если староста, так лучше всех!
— Ой, что будет! — пискнули за спиной Зорьки. Она оглянулась. Белобрысая девчонка Нинка даже привстала на цыпочки, вытянув лицо вверх, словно нюхала воздух.
В круг ворвалась Галка.
— Ты чего, Чистова? Получить захотела?
— Это несправедливо! — возмущённо сказала Даша. — Нинка — самая слабая — и то таскает вещи, а ты, Наташа, старше всех и ничего не делаешь. И ещё кричишь на всех…
Чёрные глаза Галки заискрились весельем.
— Смотри-ка, Балерина разошлась! Фу ты, ну ты, ножки гнуты! А вот это видела? — Галка сунула Даше в лицо сжатый кулак, но Анка перехватила Галкину руку и оттолкнула.
Наташа побледнела.
— Что вы, девочки… — испуганно оглядываясь, заговорила она, — я же староста… старосте положено командовать…
— А мы тебя не выбирали, — отрезала Анка.
От вагона мальчишек уже бежала Вера Ивановна. Завидев воспитательницу, Наташа растолкала окруживших её девочек, вскочила на ящик и закричала:
— Как не стыдно?! Верванна на нас надеется, а у вас никакой сознательности! Что, я одна за всех должна работать?
Вера Ивановна остановилась, с трудом перевела дыхание.
— Что… что случилось?
Девочки молчали, смущённо поглядывая на воспитательницу. Убедившись, видимо, что все целы и здоровы, Вера Ивановна вытерла носовым платком лоб и веки под очками.
Зорька удивлённо смотрела на девочек. Почему они молчат? Рассказать всё воспитательнице — это же не значит ябедничать?
— Всё в порядке, Верванна! — непринуждённо нарушила затянувшееся молчание Галка, подняла с земли кипу перетянутых верёвкой одеял и потащила в вагон. За нею двинулись и другие девочки.
— Подождите, — вдруг сказала Вера Ивановна. — Я вижу, вы не доверяете мне… Но я всегда считала, что не верят человеку только тогда, когда он уже в чём-то обманул доверие людей…
— Верванна, зачем вы так? — расстроенно сказала Даша. — Мы вам верим!
Вера Ивановна грустно усмехнулась.
— Спасибо, Даша. Вы не хотите объяснить мне причину ссоры… Наверное, вы и сами сумеете разобраться что к чему. Я только хочу сказать вам: я старше вас, девочки, опытнее и, наверное, знаю о жизни много такого, что вам ещё неизвестно. Я не знаю, о чём вы сейчас спорили, что у вас произошло, я просто хочу сказать: будьте справедливы друг к другу, ведь обидеть человека, причинить ему боль очень легко…
— Верванна, — сказала Даша, сосредоточенно разглядывая на своих пальцах ногти, — разве это справедливо, когда один человек только командует и кричит на всех, а другие за него работают?
— Думаю, что несправедливо.
— А если этот человек тайком бегает к… воспитателю и доносит на всех? Как к такому человеку надо отнестись?
— Брешешь! — возмущённо крикнула Галка. — Наташка не такая!
— Такая, — спокойно, не опуская глаз, сказала Даша.
Вера Ивановна сняла очки, начала медленно протирать стёкла носовым платком. Девочки напряжённо следили за каждым её движением.
— Ты хочешь знать моё мнение, Даша? — наконец сказала Вера Ивановна. — Я бы такому человеку не подала руки.
Девочки снова зашумели, окружили воспитательницу. И никто не заметил, как появился Кузьмин.
— Что за митинг? — басом спросил он.
Девочки испуганно бросились в разные стороны. Только Даша, Анка и чуть позади них Зорька остались возле воспитательницы.
— Вера Ивановна, доложите, что у вас здесь происходит?
Даша с Анкой тревожно переглянулись. Неужели Вера Ивановна сейчас расскажет всё Кузьмину?
— Ничего особенного, Степан Фёдорович, — сказала Вера Ивановна, — у девочек возникли вопросы, и я постаралась на них ответить.
— Нашли время, — сердито проворчал Кузьмин, — каждая минута на счету… Надо всё-таки учитывать момент.
И тут вдруг заговорила молчавшая до сих пор Наташа:
— Им не нравится, что вы назначили меня старостой.
Кузьмин удивлённо поднял брови.
— Кому не нравится? — Он подозрительно взглянул на воспитательницу.
— Вот им, — Наташа кивнула на Дашу с Анкой.
— Та-ак, — многозначительно протянул Степан Фёдорович, — вопросики, собственно говоря, возникли?
И приказал:
— Фамилии!
— Чистова, Лебедь, — услужливо подсказала Наташа.
— Степан Фёдорович, — поспешно сказала Вера Ивановна, — позвольте нам обсудить этот вопрос на общем собрании группы.
Кузьмин пристально взглянул на Веру Ивановну и нахмурился.
— Не позволю! — резко сказал он. — Прошу прощения, но как старший воспитатель я не позволю обсуждать мои распоряжения.
Он вытащил из накладного кармана гимнастёрки записную книжку и не спеша переписал фамилии. Взгляд его упал на жавшуюся в стороне Зорьку.
— А-а, и ты здесь? Похвально, похвально, собственно говоря, давай показывай себя с лучшей стороны.
Зорька хотела сказать, что она здесь ни при чём, но, взглянув на Дашу и Анку, промолчала.
— И запомните, — продолжал Кузьмин, — даром вам этот бунт не пройдёт. Все, кто попадёт сюда, — он постучал согнутым пальцем по книжке, — будут наказаны. А теперь за работу! Вера Ивановна, — Кузьмин повернулся к воспитательнице, — мне хотелось кое о чём с вами посоветоваться. Отойдёмте в сторонку.
