После совещания, выйдя к ожидавшей его машине, Макс окунулся во влажную жару побережья Персидского залива. Он живо представил себе такую картину: вернувшись в отель, он присоединится к Элен у бассейна. На закате, когда спадет жара, они вместе отправятся ужинать и пораньше уйдут в свой номер. Завтра им предстоит исследовать старый город с живописным рынком, пропитанным запахом тысячи специй и нежным ароматом цветущих деревьев, сверкающим прилавками с золотыми украшениями. Потом на старинном корабле они отправятся на морскую прогулку наблюдать, как раскаленный шар солнца опускается в море. На следующий день их ждет поездка в пустыню и ночевка в палатке под бархатным небом с яркими звездами…
Макс прервал полет мечты. Какой в этом смысл? Он должен думать о будущем. Надо срочно звонить в Лондон, торопить заключение сделки. Задержки быть не должно. От успеха предприятия зависела его дальнейшая жизнь.
Взглянув на секундомер, Элен поднесла к губам свисток, чтобы остановить матч на школьном поле. Она поежилась под пронзительным ветром, прилетевшим за сотни миль с севера из тундры – осень в Канаде наступала раньше, чем в Англии. Она была благодарна директору школы за то, что та выбрала ее для сопровождения команды по лакроссу на дружеский матч в Онтарио, а директор канадской школы предложил ей поработать у них летом в качестве учителя по обмену.
«Новые горизонты – новая жизнь. Макс бы одобрил».
Она одернула себя: нельзя думать о Максе. Он ушел из ее жизни навсегда. Больше их ничего не связывает, кроме… Боль шевельнулась в душе. Возможно, он стал владельцем единственного места на земле, которое она считала своим домом и так боялась потерять. Один телефонный звонок риелтору, и Хаугтон продан…
«Макс! Мне так не хватает тебя. Почему мы не вместе? Я хочу быть рядом, следовать за тобой в любую сторону света до тех пор, пока ты хочешь меня. Ты являешься мне в снах, мучительных и нереальных, как сказка, где желания исполняются. В этой сказке у меня есть Хаугтон и ты».
Какой смысл в пустых мечтах? Элен морщилась от холодного ветра в чужой стране и с тоской думала о будущем без Макса и без Хаугтона. Теперь поздно признаваться, что она любит Макса.
Макс уверенно вел мощную машину по гравиевой дороге между цветущих алым цветом рододендронов и кустиков голубых колокольчиков вдоль обочин. За поворотом перед ним открылся завораживающий вид на сады и лужайки поместья, а потом и на дом с крыльцом, увитым готовыми зацвести лианами сиреневой глицинии. Весной Хаугтон был особенно красив. Макс испытывал глубокое удовлетворение. Он получил то, что хотел. Припарковав машину во дворе перед кухней, он вспомнил первый визит сюда.
«Я влюбился в этот дом с первого взгляда, и мои чувства не изменились».
Вот только теперь Хаугтон принадлежал ему. Он вправе распоряжаться усадьбой по своему усмотрению без всяких препятствий. Глаза Макса сияли. Достав ключи, он с улыбкой распахнул дверь и прошел в кухню по каменным плитам пола. Здесь он впервые встретил Элен, отказавшую ему в покупке дома. К счастью, проблему удалось решить без суда и приставов.
Пройдя через боковую дверь, он оказался в гостиной. Его поразила тишина, словно дом застыл в ожидании нового хозяина, который поселится здесь и окружит его заботой и любовью.
Макс вспомнил, как, стоя на этом месте, впервые ощутил страстное желание обосноваться в этом доме и завести семью.
На секунду в глазах промелькнуло сожаление о том, что он сделал, но тут же исчезло. Что сделано, то сделано. Таково было его собственное желание, и высокая цена, которую он заплатил, не имеет значения. Макс шел по анфиладе комнат, распахивая одну дверь за другой. Для заключения сделки не хватало одной подписи, но ждать оставалось совсем недолго. Макс остановился, глядя в сад. Он ждал…
На станции Элен взяла такси, чтобы ехать в Хаугтон. Ее горе было таким глубоким, что не выразить словами. В последний раз ей предстояло перешагнуть порог родного дома, который уже не принадлежал ей. Утром она прилетела из Торонто, сдала своих подопечных ожидавшим в аэропорту родителям и отправилась сюда, чтобы забрать личные вещи и кое-какие безделушки в память о родителях. Потом ей снова предстояло вернуться в Канаду.
Все вещи вместе с обстановкой были включены в стремительно заключенную сделку вскоре после ее рокового звонка своему поверенному в подтверждение того, что она отказывается от борьбы в пользу Паулин и Хлои. Ей оставалось только поставить подпись под контрактом. Элен планировала заехать к семейному адвокату на обратном пути к станции. Она не имела представления о местонахождении мачехи и сводной сестры. Вероятно, подписав контракт, они уехали, чтобы, дождавшись перевода своей доли от продажи Хаугтона, спустить деньги на свои капризы, как они истратили все отцовское состояние.
Закрыв глаза, Элен запретила горечи и злости вновь завладеть собой. Макс прав: эти эмоции слишком долго разрушали ее. Ее ждала новая жизнь – без Хаугтона и без Макса. У нее перехватило горло от внутренней боли.
– Остановите, пожалуйста! – крикнула она, когда машина миновала въездную арку.
