Золотые купола - [72]

– Предупредила?

С надеждой смотрел он на неё.

– Я же не пила, моя-то голова соображает.

– Чем же объясняла мои прогулы?

– А они совсем дураки, не понимают!

– И то ладно… хоть не выгонят! По шапке надают… ну, это уж ладно. Взрыв был?

– Был.

– Напарника с выходных вызвали… Хорошо предупредила, взрыв не сорвался, – точно выгнали бы.

– Пива налить? – спросила дочь.

– Ни-е-е! – замахал он руками. – Убери подальше, вырвет, запаха не переношу.

– Вчера другое говорил.

– Убери, говорю! – прикрикнул он. – Не шучу же, полы мыть будешь.

От пивного запаха он заспешил на свежий воздух. Перед воротами развалилась гора дров. «Как их колоть? Одна труха!» – матерился он.

За спиной стояла дочь.

– Челентано был? – вспоминал он, что вроде помнит его.

– Был, – отвечала она.

– Дрова мог с дороги убрать.

– Он хотел, ты же не дал.

– Отчего не дал?

– Он только на порог, как ты его гнать давай, – разводила она руками, – чтоб не трогал ничего, всё по твоему должно быть, сложит, потом перекладывать после него, руки не под работу у него заточены… уж не буду повторять подо что – говорил ты ему – они у него заточены.

– Ну и правильно говорил! Какой толк с него? Дел по горло, он объявится два раза в лето, удочки схватит и цельный день на реке прохлаждается. Поделом и прогнал. Тут не дом отдыха.

Искурив сигарету, он вернулся в дом.

– Дядька когда уехал? – спросил он.

– Вчера.

– Он что, целую неделю со мной тут?..

– Ещё б сегодня здесь был… внучки приехали, забрали, у него сегодня поезд в санаторий, он уж и ехать не хотел, силком в такси усадили.

– Это они меня в таком виде вчера видели?

– А то они тебя в таком виде впервой видят! Ты такой интересный! – удивлялась дочь.

«На родник, – думалось ему. – Он восстановит, приведёт в форму». Виталий приказал внучке собираться. Взял ведро и медленно побрёл к отвалу. Внучка едва поспевала следом за ним. Он останавливался иногда и поджидал её. Временами прошибал похмельный холодный пот. Он растирал его рукавом и шёл дальше. Родник бил прямо из-под отвала, метрах в двухстах от дома. Со временем до него протопталась тропинка. Долгое время ключ бил беспризорником. В одно время Виталий взял и обустроил его – подкопал, обложил для удобства, не только для себя сделал. Так народ тут и совсем зачастил к нему за водой.

В то же самое время, когда Виталий брёл к роднику, старый шахтёр уже ехал в поезде. Мерный стук колёс с болью отдавался ему в голову. Да ещё звон в ушах. Этот-то всегда в голове, никогда не прекращался, вот уже лет тридцать. Столько лет долбил отбойным молотом. Все мозги за годы перевернуло, перетряхнуло и набекрень уложило… От неудобства звенят… Не переложишь… После нескольких дней праздника с племянником ещё и похмельный чугун в голове. Звон… Невыносимо! «Зачем пил?» – задавался он вопросом. Ему доктор категорически запрещает пить спиртное. Говорит – вредно. Смешной человек! Когда кому пьянка в пользу шла? Сам-то, небось, тоже не трезвенник. Старик томно встал, прошёл к титану, набрал кипятка и заварил чай. Не первый стакан уж по счёту. Ехать ему ещё долго. «Отдохну! – радовался он меньше за себя, больше за тех, кто вспомнил о нём. – Помнят!»

За окном мелькали деревья. Поезд мчался по полям, отбивая стыками дробь, перепрыгивал речушки. Чай взбадривал, и в голове старика роились разные добрые мысли…

…Виталий сел на камень и закурил. Вика кидала палочки в ручей родника и наблюдала, как они кувыркаются в водоворотах. Она представляла их утлыми суденышками, на которых есть маленькие человечки-моряки, яростно пытающиеся спастись в бушующей штормом стихии. Впрочем, это ей нисколько не мешало ещё и без умолка тараторить. Она совсем забросала деда вопросами. «Где она их только берёт?» – думал Виталий. Пытался что-то ответить. Отвечал с похмельной головы, как мог. Она не понимала его и смеялась в ответ, тыча в него пальцем:

– Ты чё, деда, совсем ничего не знаешь штоли!

И дальше заливалась смехом. Смотрел он на родник и думал тут же ещё и о своём: «Вот ведь как оно складывается… – размышлял он. – Пока отвала не было, лес был, родник в нём был. Лес порубили. На родник целый карьер грунта навозили. Насмерть засыпали. Вроде – всё!

Ан нет, вот он, жив себе, журчит, радуется! – Восхищался он. – Прорвался! Ключом бьёт! Живёт!»

Вспомнил дядьку. Сравнил. Сколько ни ломила его жизнь – голод в войну, детский дом, скитался, целина, шахта, туберкулёз, от пенсии до пенсии рубль считает, и ничего – не сломила! Слезы ни разу не пускал. Живёт! Радуется! Душа, как родник – прозрачна, ключом бьёт, светится!

Зачерпнув ведро студёной воды, Виталий целиком облил себя с ног до головы. Тут же почувствовал прилив сил. Зачерпнул ещё одно и опять вылил себе на голову. Долго ухал от восторга и растирал возбуждённое тело жёлтыми мозолистыми руками. Ключевая вода вернула к жизни, толкнула кровь. «Работы невпроворот… У Ксеньки сапоги порвались… Дров не хватит… – недовольно он мотал головой. – Завтра на работу… Напарник бы не загулял… Тогда точно премии лишат… Больше пить не буду!» – клялся он себе, как обычно почему-то сам в это свято веря. С этими правильными мыслями он набрал третье ведро с собой, усадил не умолкающую ни на минуту внучку на плечи, и бодро зашагал обратно к дому…