Золото сечи - [24]
— Отлично! — потёр руки Гадюка. — Устрою, значит, ему знатную охоту. Когда представишь меня?
— Завтра с утра пораньше приходи ко мне, отсюда вместе и пойдем!
— Так может на подводе поедем, или верхом?
— Да ты совсем уж обленился?! — усмехнулся Макар. — Куда тебе порученцем? Пешком пойдём! Объезжать далеко, напрямую скорее будет.
— Ничего я не обленился! Просто не всегда короткий путь ближе. Ну, да ладно, пешком, так пешком.
В пятилетний юбилей своего пребывания на чужбине Аким позволил себе расслабиться: купил у Митрофановны полуштоф[34] "косорыловки" — неочищенного самогона из свеклы — бросил в сумку кусок мяса, честно заработанный утром на забое свиньи у соседа, и белым днём, никого не стесняясь, пошёл через всё село к Надьке Рябой — двоюродной сестре Петьки Гадюки. "А кого мне здесь стесняться?!", — решил он. Родным этот край для Акима так и не стал. Наоборот, на этот холмистый пейзаж, пленивший его поначалу своей красотой, он не мог уже смотреть.
В местных геологических особенностях Аким разбирался теперь не хуже Тудысюдыя. Самостоятельно ему удалось найти несколько открытых старых копанок, но клада в них, естественно, не было — клад должен быть в копанке с закрытым входом. На участке к этому времени было заложено и углублено 480 шурфов и мелких шахт, 11 шахт глубиной от 15 до 71 метров, 3 штольни, 1200 метров поверхностных разрезов и канав. Копанку с кладом могли обнаружить в любой момент, и нужно было этот момент не упустить.
Несколько раз Акима одолевало отчаяние, когда казалось, что годы потрачены зря, и заговорённое золото никогда не найти. Тогда он брал "косороыловку", и шёл к Надьке — излить душу и сперму. Больше Акиму здесь делиться было не с кем. Ни тем, ни другим. Да и душу ей по-настоящему раскрыть нельзя, лишь так — поплакаться. Зато по откачиванию второго — она специалист, в этом претензий у Акима не было. Да и выбора тоже, не считая самообслуживания.
Обычно он приходил к ней поздно вечером, прокравшись по темноте огородами, и уходил до рассвета. Но сегодня плюнул на всё. Надька встретила Акима в лёгком синем платье. Сколько ей лет, на вид определить было трудно. Может 20, а может и 30. Аким не спрашивал. Не потому, что стеснялся. Просто ему было всё равно. Если смотреть сзади, Рябую можно было бы назвать красивой: не худая, и не толстая, с довольно привлекательной фигурой и длинными светлыми волосами. Если бы не следы перенесённой в детстве оспы на лице, то можно было бы любоваться и спереди. Но тогда, наверняка, она на Акима и не взглянула бы — нашлись бы женихи побогаче.
— Что-то ты рано сегодня? — спросила хозяйка. — Или случилось что?
— Ничего не случилось. Выходной сегодня.
— Ну, понятно, что выходной. Только раньше ты засветло не приходил.
— Так мне что, уйти? — вспылил Аким.
— Как хочешь! — парировала Надька. — Я тебя и не ждала сейчас. Потоптавшись у порога, Аким решил всё же войти.
— Меня здесь вообще никто не ждёт, — проворчал он. — Ни семьи не нажил, ни дома…
— Ой, не жалься только, а то сейчас заплачу! — съехидничала Рябая, впуская гостя в дом.
— На, вот! — Аким протянул ей сумку с бутылкой и мясом. — Закуску приготовь.
— Свинина?! — удивилась Надька, заглянув в сумку. — Ну, у тебя точно праздник сегодня.
Довольная, она понесла сумку в дом, позволив Акиму полюбоваться на неё сзади.
Пожарив мясо, Надька накрыла на стол, разлила самогон по стаканам.
— Смотрю, братец твой прям начальника из себя корчит, — сказал Аким. — Простой посыльный, а гонору…
Петьку Аким недолюбливал. То ли просто завидовал этому проныре, то ли врождённым чутьём чуял опасность с его стороны.
— Он не простой посыльный, — ответила Надька. — Он самого главного инженера порученец — документы важные носит, и не только. А ты о нём пришёл поговорить?
Аким взял со стола до половины наполненный стакан, и молча выпил. Сразу же налил себе ещё.
— Странный ты сегодня, — сказала хозяйка, подвигая поближе к гостю тарелку с порезанными солёными огурцами. — Закусывай хоть!
Сама она в этот раз почти не пила. А Аким почти не закусывал.
После третьего стакана, как повелось, Аким начал жаловаться на свою тяжёлую жизнь.
— Я как одинокий волк, — мямлил он, словно говоря сам с собою, уставившись на гранёный стакан. — Так и пройдёт молодость…
— Аким! — перебила Надька. — А чего ты дом не купишь, не женишься? Ты же нормально зарабатываешь, а почти ничего не тратишь.
— На ком жениться? — вскинул голову гость. — На тебе что ли?
Накопления у него, конечно, были, в этом Надька была права. И дом он смог бы себе построить, и не только здесь, но и на родине. И мысли такие приходили несколько раз. Но Акиму хотелось большего. Он чувствовал, что золото Сечи где-то здесь, рядом, и вот-вот откроется ему. И тогда будет совсем другая жизнь. И Рябая в его планы на новую жизнь никак не вписывалась.
— А что, не гожусь в жёны? — спросила она.
Аким покрутил в руках опустевшую бутылку, поставил её на пол, взял со стола Надькин стакан, спросил: "Я допью?". И, не дожидаясь ответа, выпил. — Ты не ответил.
Аким посмотрел пьяным взглядом на хозяйку.
Старинный кинжал, захваченный при разбойном нападении на ювелира, причудливым образом связывает средневековую секту профессиональных убийц и основоположников террора – ассасинов с международным руководителем терроризма, засевшим в годы Чеченской войны в неприступном горном укрепрайоне. Он практически неуязвим, но неожиданно на территории республики появляется некая «третья сила», как нападающая на федеральные войска, так и жестоко расправляющаяся с полевыми командирами и отрядами моджахедов. На чьей же стороне строго засекреченная оперативно-боевая группа «Сандал»? И какова конечная цель их вроде бы хаотичных и противоречивых, а на самом деле тщательно и хитроумно продуманных действий?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.