Золото сечи - [25]

— Пойдём в спальню! — заявил он.

— Ещё не вечер, прийти кто-нибудь может, — не уверенно ответила Надька.

— Пойдём! — Аким настойчиво схватил её за руку.

— Подожди, я хоть дверь на крючок закрою.

Встав из-за стола, Аким почувствовал, что опьянел сильнее обычного.

— Чёртова баба, — проворчал он. — Из чего она его делает?!

Два раза упав по пути, Аким всё же добрался до кровати.

Очнулся он поздним вечером. На полу. Рядом со зловонной лужей рвотной массы. Надька брезгливо отодвинула его ногой, и принялась вытирать пол тряпкой.

— Вставай! — сказала она.

Аким с трудом поднялся.

— Уже утро? — спросил он заплетающимся языком.

— Утро, утро, — соврала хозяйка, беря его под руку. — Пора тебе!

Она силком проводила Игната до двери и вытолкнула на улицу.

— Не приходи ко мне больше! — сказала на прощанье.

Ничего не соображая, Аким побрёл по улице. Ноги сами принесли его к дому торгашки самогоном.

— Митрофановна, открывай! — заорал он хриплым голосом, опершись о забор, чтобы не упасть.

Из-за калитки показалась седая голова в цветастом платке.

— Чего орёшь на ночь глядя?!

— Так сейчас вечер? — удивился Аким. — Обманула, зараза… Да и хрен с ней!

— Чего ругаешься? — прикрикнула хозяйка. — А ну иди отсюда! А то сейчас коромыслом как перетяну…

— Не шуми, Митрофановна, — попросил Аким. — Не на тебя ругаюсь. Продай мне ещё бутылочку.

Митрофановна сразу подобрела и отперла калитку.

Добравшись до своего жилища — бывшей летней кухни, которую он снимал — Аким в одиночку выпил ещё треть бутылки, запивая водой, и завалился спать до утра.

— Вставай! — растормошил его утром за плечо Тудысюдый. — На работу пора. Ну и дал ты вчера жару, перегарище — не продохнуть.

— Угу, — промычал Аким.

Сходив к колодцу, он облился ледяной водой. Стало немного легче. Настроения, впрочем, это не прибавило. Предстоял тяжёлый день.

По пути на гору Макар ставил Акиму задачу.

— Пойдёшь к четвёртому руднику, там недалеко засыпанную копанку нашли, — сказал он. — Посмотришь, что за порода там, которую из-под земли достали. Она там кучей должна быть заметной. Ну, как я учил. Кайло[35] возьми и лопату — копнёшь, если грунт сильно слежался. Да и змей отогнать будет чем. Конец мая — время змеиных свадеб.

— Примета такая есть: там, где золото — там всегда змеи! — сказал Аким.

— Причём здесь золото?! — недовольно сказал геолог. — Ты слушай, что говорю тебе! Я собирался пока на карьер сходить, там, вроде, интересное что-то откопали. Да, вижу, из тебя сегодня работник никудышный.

— Я понял, понял, — ответил Аким, еле сдерживая волнение. — Всё нормально, я сам справлюсь. Возьму там образцы, и тебе принесу.

"Засыпанную копанку, — кружилась фраза в его не успевшей протрезветь голове. — Засыпанную…"

— Ладно, тогда, — согласился Макар. — Земля там чужая, а нам определить надо, чего она стоит, и стоит ли вообще её хозяину в аренду брать, или в ней ценного и нет ничего. Так что спасибо тем копарям, которые грунт из-под земли когда-то вынули — нам работу облегчили.

От четвёртого рудника до копанки Акима проводил рабочий. Среди высокой травы невысокий холм издали был не заметен.

— Ну, всё, дальше я сам, — сказал Аким провожатому. — Возвращайся, мне здесь долго возиться придётся.

Он обошёл холм вокруг, определил, где был вход в копанку, и подошёл к этому месту. В двух шагах слева, под кустом шиповника что-то зашевелилось. Аким перехватил двумя руками лопату, которую нёс на плече, и отбросил ею клубок змей. "Приметы не врут", — подумал он.

Земля была каменистая, вперемешку со скальной породой. Аким долго долбил киркой, потом выгребал породу лопатой, снова долбил… Наконец, порода провалилась внутрь, образовав небольшое отверстие. Аким принялся расширять вход с удвоенной энергией. Когда отверстие стало достаточным, чтобы в него пролезть, Аким достал из сумки металлическую лампу-коногонку, зажёг её трясущимися от усталости и нервного напряжения пальцами, и двинулся внутрь копанки.

Дышать здесь было трудно. Сделав несколько шагов, Аким обо что-то споткнулся, остановился, всматриваясь в темноту, вытянул вперёд руку с лампой. Внизу он заметил торчавший у самых ног полукруг — нечто похожее на сломанное колесо подводы. Аким наклонился, и инстинктивно схватил рукой торчавший кусок прежде, чем поднёс к нему лампу, чтобы рассмотреть получше. А рассмотрев, моментальное её одёрнул — оказалось, за колесо он принял ребро скелета лошади. Переступив через кости, Аким сделал ещё два шага, и наткнулся на второй лошадиный скелет. "Не то, — понял он. — Лошадей здесь быть не должно. Прав был чёртов Тудысюдый — скотомогильник здесь, поэтому и вход засыпали". На всякий случай он прошёл ещё несколько шагов и убедился, что дальше ничего нет.

Аким выбрался наружу, тяжело дыша сел на землю.

— Чёртово золото, — бормотал он вслух, не замечая. — Чёртовы казаки… "Это всё! — решил Аким. — Домой, к Дону!". Отдышавшись, он поднялся, взял кирку, и устало побрёл прочь. Лопата осталась лежать у разрытого входа.

О том, чтобы брать образцы грунта, Аким теперь даже не думал.

Добравшись до правления участка, где располагалось руководство, он сел на лавку под навесом у входа, чтобы собраться с мыслями. Сидел так минут 10, а может и час — время для него остановилось. Время близилось к вечеру. Дверь правления распахнулась, и на крыльце появился Петька Гадюка со свёрнутой в трубку бумагой в руке и довольным выражением лица.