Донецкий Кряж, декабрь 2000 г.
Кризис среднего возраста, о котором так много пишут в интернете, настиг Алексея чуть меньше года назад. Тогда ему стукнуло сорок. Правда, он не читал "этих ваших тырнетов", и как называется "эта хрень" не знал. Просто в один миг он решил всё изменить. Ну, не всё… Жена, дети, дом — это осталось как прежде. Жену выбирал он долго, женился поздно и разводиться не собирался. Лёха сменил работу.
Началось с того, что председатель отправил его вспахать огород на весну "одному знакомому", как он сказал. Сколько денег "по знакомству" получил председатель, Алексей не знал, но и сам в обиде не остался — уж ему-то в этот день фортуна точно улыбнулась: заказчиком оказался директор недавно созданного предприятия — общества "Нагольный Кряж" — по прозвищу Дикий.
Был он родом не из местных, но жил здесь уже достаточно, чтобы получить прозвище, в селе они быстро прицепляются. Поговорили "за жизнь"… Узнав, что за ту же зарплату можно не вкалывать на тракторе, а сидеть с охотничьим ружьём в сторожке и охранять участок земли, Алексей принял решение не раздумывая.
Постепенно его руки отмылись от мазута, а из одежды выветрился запах солярки. Теперь Лёха ходил на работу с кроссвордами и считал себя работником интеллектуального труда. А как же?! Он ведь даже классиков читать начал. Пока, правда, только одного — Чехова Антона Павловича. Сборник его рассказов он ещё в бытность водителем прикарманил, когда макулатуру в город отвозил. Тогда ему просто жалко стало книгу сдавать — обложка не сильно затёртая, вполне ещё в нормальном состоянии, продать можно.
Продать её так и не получилось, зато теперь можно было похвастать своей просвещённостью перед Виктором — соседом и сменщиком. После некоторых событий Лёха в шутку произносит его имя с ударением на "о". Его приняли на 1 место пропавшего без вести Федьки Капустяна. Работать с Витьком удобно: он на семь лет младше Лёхи, не женат, и проблем поменяться дежурствами не возникает. Белобрысый балагур и любитель женщин, Виктор пользуется у них взаимностью. Но самая большая Витькина страсть — охота. Вчера он, кстати, сказал, что на охоту собирается. Значит, зайдёт — он всегда на обратном пути в сторожку заходит.
К новой работе Лёха привык быстро. А отчего бы не привыкнуть?! Во-первых, никакой материальной ответственности. Потому что нет здесь никаких материальных ценностей и охранять в привычном понимании нечего — ни техники никакой, ни строений. Вообще ничего. Не считая самой сторожки, разумеется. Во всяком случае — на поверхности ценностей нет. Есть старые рудники, в которых раньше золото добывали. Так они давно засыпаны. Кому они нужны? Есть просто участок земли. И задача сторожа — чтобы на этой земле никто ничего не делал: ни охотился, ни грибы не собирал, вообще чтоб никто не ходил. А главное — чтобы не копали. Сторож здесь как пугало: людей от участка отпугивать. Во-вторых, дежурства только днём, а на ночь сторожка замыкается. За полгода дежурить ночью Алексею довелось всего один раз. Причём в паре со сменщиком. Не с Виктором, а с его предшественником. Одним словом — синекура, да и только!
Единственное неудобство — чтобы до места работы добраться, нужно пешком на гору подняться. Подъёмников там нет. Не курорт ведь, поднимать некого. Люди здесь бывают редко и далеко от склона не заходят. Посидит иногда компания, полюбуется под шашлыки просторами с высоты, и снова наступает тишина на многие дни и многие километры. Зато для здоровья полезно. Можно и на машине на гору заехать, есть туда грунтовая дорога.
Только машины у Лёхи нет. Не нажил как-то. А на мотоцикле зимой не вариант, да и объезжать далеко — дорога туда перед началом села сворачивает.
Сегодня дежурство Алексея. С рассветом он прошёл по крайней улице и вышел к подножию растянувшегося вдоль села горного хребта. Точнее сказать — село вдоль хребта раскинулось. Оно хоть и старое, но Донецкий Кряж наверняка здесь раньше появился. Гора была высотой метров двести, с довольно крутым склоном. Сонный Лёха поправил на плече старую двустволку, и привычно пошёл вверх по узенькой тропинке между кустов шиповника. Для облегчения подъёма тропа вела к вершине не напрямую, а вдоль хребта, градусов под шестьдесят к плоскости равнины. В одном месте из горы выпирала обнажённая ветром твёрдая порода. Здесь тропинка совсем прерывалась, и Лёхе, чтобы не скатиться обратно, каждый раз приходилось пару метров проползать на четвереньках.
Добравшись до вершины, Алексей обернулся назад. С горы открывался прекрасный вид на припорошенные снегом степи, переплетённые чёрными 2 ниточками дорог, бугры, посёлки… И повсюду среди этого моря виднелись копры угольных шахт.
С минуту полюбовавшись, он двинулся дальше, туда, где должен был быть обратный склон. Но обратного склона не было. Точнее, где-то он, наверное, был, но не в пределах видимости. Здесь же до самого горизонта раскинулось огромное плато. Степные холмы, похожие на плавные волны, испещрены множеством небольших ям и оврагов. В некоторых таких углублениях узнаются следы человеческого творения: не до конца сравнявшиеся траншеи ротных и взводных опорных пунктов, поросшие мелким кустарником одиночные окопы, круглые зенитные гнёзда… Или не зенитные, но явно военного предназначения. В ясную погоду отсюда можно увидеть силуэт обелиска на Саур-Могиле.
