Золотая рыбка - [23]
Чтоб тебя, Белла, с твоими велопрогулками, закрытыми глазами и прочей требухой! Сидела бы дома, смотрела Animal Planet, и была довольна жизнью! А теперь…
Но самобичевания делу не помогут, это мне известно не хуже, чем кому-либо еще. И только поэтому я, наплевав на собственную гордость и к чертям послав свою надуманную независимость, тянусь к рюкзачку, доставая телефон.
Мои родители на другом конце света — приобщаются к американским достижениям садоводства, моя единственная подруга, Таня, как будто назло, на свадьбе сестры — за двести километров от Сиднея. И таким образом, единственный человек, что может мне помочь, подонок. Но даже к подонку можно обратиться, если на кону перспектива провести ночь в парке, вдали от людных прогулочных дорожек. Даже думать не буду, что со мной может случиться здесь… к тому же, по наступлению полной темноты с деревьев спускаются опоссумы, а встречи с ними, не глядя на безобидность, мне бы также совершенно не хотелось.
Поэтому я звоню. Достаю телефон и звоню. Стиснув зубы.
Семь гудков — автоматический сброс. Не отвечает.
Я не унимаюсь. Пробую снова, начинаю подрагивать от холода — моя майка явно не рассчитана на ночевку в парке.
Снова сброс. Да он издевается!
Сморгнув слезы, набираю номер в третий раз. Сижу на траве, смотрю на свою пострадавшую ногу, отчаянно вслушиваюсь в гудки и тихонько бормочу «пожалуйста». Мысленно даже обещаю Вселенной принести извинения Эдварду и еще раз переспать с ним, если ответит. Переступлю через себя.
Мне же не добраться до дома самой!..
— Чего тебе? — о да! Наконец-то, наконец! Меня пощадили…
— Э-Эдвард… — не сразу справляюсь с голосом, который подводит, вздрогнув. Запрокидываю голову, поджав губы.
Какую-то секунду на том конце молчат. А потом все же настораживаются:
— Что случилось?
— Э-Эдвард… — еще раз повторяю, тщетно пытаясь договорить фразу до конца. — Мне… мне нужна твоя помощь…
Унизительно звучит. Но унижение можно перетерпеть. А вот опоссумов — навряд ли. Я побегу домой на руках, если увижу их. Никогда не подхожу близко и всегда сворачиваю в другую сторону, если заслышу характерные хрипы невдалеке.
— Моя помощь? — Каллен изумлен, но не издевается. Говорит крайне серьезно.
— Твоя… мой Верблюд в кустах, а я… я, кажется, ногу сломала… и опоссумы… Эдвард, я не хочу видеть опоссумов!
— Что-что? — он теряется. Я понимаю его — тоже бы растерялась, услышь такое от едва знакомого человека, — дурдом. Голос звучит глухо, лицо, скорее всего, нахмурено. И дышит он неровно. Он вслушивается в то, что говорю.
— Гайд-парк — я в Гайд-парке. Ты можешь приехать ко мне?.. Побыстрее…
— В какой части, Белла? Я приеду, только скажи мне, в какой части, — говорит быстрее, волнуется. И, судя по появившимся на заднем плане шагам, куда-то идет.
— В северной, аллея с пальмами. Указатель на входе…
— Хорошо, — он собранно соглашается, — тогда дай мне пятнадцать минут. Я здесь неподалеку.
И отключается. Оставляет меня один на один со всем, что окружает, включая обитателей здешних деревьев. Дышу неровно и часто, ногтями впиваюсь в траву. Еще раз пробую подняться, но тщетно, — без опоры никак, слишком больно. Остается только ждать.
И, слава богу, ожидания оказываются не напрасны.
Он приходит. Я сначала не понимаю, что это он, сначала шарахаюсь в сторону, сдвинув ногу, взвизгнув от боли и чуть не обрушив Верблюда на себя, но потом, как только начинает говорить, унимаюсь. Верю.
— Эдвард…
Он присаживается передо мной — в тенниске, в джинсах, со взъерошенными волосами и озабоченным лицом — и кивает. Наскоро оглядывает меня, пытаясь понять, что случилось.
— Ага, — утешающе подтверждает, легонько погладив по плечу, — расскажешь мне, что с тобой?
— Верблюд… — киваю на кусты, всхлипнув. — Я ехала, а там ветка… и дерево, и моя нога…
— Велосипед? — Эдвард изгибает бровь, поглядывая на моего железного коня с удивлением. — Верблюд?..
— Так его зовут…
— Велосипед зовут?..
— Да, велосипед. Это важно?.. — черт, как же больно. Я определенно сломала ногу. Будет родителям сюрприз.
— Нет, Белла. Не важно, — мужчина понимает мой настрой. Качает головой, поднимаясь на ноги. И вытаскивает велосипед из кустов, выкатывая на дорогу.
— Что с ногой? — зовет, возвращаясь ко мне.
— Не знаю… — хныкаю, обреченно посмотрев на Каллена снизу вверх.
— Идти можешь?
— Нет.
— А встать?
— Сама тоже нет, — морщусь, признавая неутешительную правду, я. Глубоко, но неровно вздыхаю.
— Самой не нужно, — успокаивает Эдвард, наклоняясь ко мне и обвивая за талию, — держись, а я помогу.
С такой легкостью поднимает меня, что я не сразу понимаю, что происходит. Ощущение реальности возвращается лишь тогда, когда оказываюсь на раме велосипеда. И ее холод прекрасно ощутим через мои тонкие шорты.
— На входе у меня машина. А до нее так будет быстрее, — объясняет Эдвард, занявший мое сиденье и уже убравший подножку, — не шевелись и не сунь ноги под педали, хорошо?
Замерзшая, напуганная и уж точно не готовая к сопротивлению, я почти сразу соглашаюсь. Киваю не думая. Хватаюсь за руль, удерживая равновесие.
— Осторожно, осторожно, — наставляет шепотом Каллен, похоже, сам себя, когда мы двигаемся с места. Медленно, потом побыстрее, потом, ровно держа руль, как надо. Не быстро и не медленно, размеренно. Но вперед. Но к выходу. Прочь от обиталища опоссумов, чей хрип я, кажется, уже слышала.
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Для каждого из них молчание — это приговор. Нож, пущенный в спину верной супругой, заставил Эдварда окружить своего самого дорогого человека маниакальной заботой. Невзначай брошенное обещание никогда не возвращаться домой, привело Беллу в логово маньяка. Любовь Джерома к матери обернулась трагедией… Смогут ли эти трое помочь друг другу справиться с прошлым?.. Обложки и трейлеры здесь — http://vk.com/topic-42838406_30924555.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.