Золотая Орда. История в имперском контексте - [38]

Беспочвенны также и обвинения Мамая в сговоре с католиками и Генуей. Ни о каких его особых отношениях с римской курией неизвестно, если он и позволял католическую миссионерскую деятельность в своих владениях, то это же делали и его предшественники (включая Узбека, сделавшего ислам государственной религией Золотой Орды). С Генуей же Мамай чаще находился во враждебных отношениях.

В 1362 г. Мамай и хан Абдаллах разгромили Тану, власти которой оказали поддержку в борьбе за трон самозванцу Кильдибеку.[261] А в 1375 г. начался серьезный конфликт с генуэзцами: оказалось, что они, воспользовавшись «замятней великой», напали на греческое княжество Феодоро, располагавшееся в Крыму и являвшееся вассалом Золотой Орды, и отобрали у него восемнадцать селений в Судакской долине. Мамай забрал эти селения себе.[262]

Кроме того, Мамай попытался разрушить фактически сложившуюся монополию итальянских морских республик на торговлю Золотой Орды с Европой — путем развития сухопутных торговых путей. В 1372 г. от имени его ставленника, хана Мухаммада, краковские торговцы получили ярлык, предоставляющий им льготы в торговле с Золотой Ордой, а в 1379 г. аналогичный ярлык был выдан также и львовским купцам.[263]

Таким образом, все действия Мамая вряд ли следует трактовать как проявление некоей изначально присущей ему враждебности по отношению к Руси или дружбы с Западом. Напротив, каждое направление своей политики он реализовывал, исходя из политических интересов своего хана и своих собственных. Безусловно, было бы странным, если бы мы исключили личную заинтересованность Мамая в укреплении власти, расширении сферы влияния — однако точно такими же мотивами руководствовались и другие золотоордынские политики, которых почему-то в узурпаторстве никто не обвиняет.

Разумеется, главным направлением политики Мамая являлось установление контроля над Белой Ордой — западной частью Золотой Орды, в отношении Синей Орды он никаких претензий не выдвигал. Это было, с одной стороны, конечно, разумно, поскольку он был ограничен в ресурсах и не имел бы возможности удержать эти отдаленные от его родного Крыма регионы, даже если бы и сумел их захватить. Однако, с другой стороны, невмешательством в дела Синей Орды он позволил возвыситься в ней своему противнику — хану Токтамышу, который затем и отобрал у Мамая Белую Орду, используя ресурсы Синей. Справедливости ради стоит отметить, что Токтамыш сумел захватить Синюю Орду лишь после долгой борьбы, и Мамай мог вполне обоснованно полагать, что его борьба с другими претендентами на трон восточного крыла Золотой Орды продлится еще долго, в результате чего восточные Джучиды не будут представлять угрозы для Белой Орды.

Поэтому главной своей целью Мамай видел захват столицы — Сарая, поскольку обладание столицей означало и возможность контроля над другими важными регионами Золотой Орды — Поволжьем, Приуральем и т. д. Мамай и его ханы владели Сараем в 1362–1363, 1367–1368, 1374 и 1375 гг., однако каждый раз их вытесняли оттуда их противники — соответственно, Мюрид из дома Шибана, Улджай-Тимур и Урус (оба из дома Туга-Тимура). Интересно отметить, что в течение всех 1370-х гг. население Поволжья в большей степени поддерживало ставленников Мамая, которые, происходя из дома Бату, представлялись местным жителям более легитимными претендентами на трон. Однако их поддержки было недостаточно: в связи с тем, что Мамай испытывал нехватку войск, а контролировать приходилось не только Сарай и Среднее Поволжье, но и Крым с Северным Причерноморьем, он должен был перебрасывать свои войска из региона в регион, оголяя другие владения — чем немедленно и пользовались другие многочисленные претенденты на трон.

Тем не менее, Мамай даже в таких чрезвычайных обстоятельствах находил возможность заниматься не только междоусобными войнами, но также экономикой и дипломатией. Выше уже упоминалось о его попытках развивать сухопутные торговые пути с Западом. В начале 1370-х гг. он попытался восстановить дипломатические связи с Мамлюкским султанатом: от имени его хана Мухаммада к султану Шабану было направлено посольство, в ответ на которое мамлюкский монарх отправил в Золотую Орду собственных послов.[264] Безусловно, военных целей этот союз, в отличие от прежних времен, не имел: Мамай не собирался воевать с иранскими монголами. По-видимому, восстанавливая связи с мамлюками, он старался продемонстрировать преемство своей политики от прежних золотоордынских ханов, потомков Бату.

Отказ русских князей с 1374 г. платить ордынский «выход», отсутствие их реакции на мирные инициативы Мамая 1379 г. — все это заставило его собирать войска для похода на Русь. Однако Дмитрий Московский и его союзники опередили бекляри-бека и сами вторглись в его владения. Мамай даже не успел дождаться подхода своих основных сил из Крыма и Поволжья и был вынужден собрать в южнорусских степях и на Северном Кавказе большое количество наемников разного происхождения, чтобы численность его войск не уступала русским. Его разноплеменное войско, не привыкшее подчиняться единому командованию, было разгромлено на Куликовом поле в августе 1380 г.