Знание-сила, 2006 № 10 (952) - [8]
Озеро настолько уникально, что его ценность признается всеми: страны, на территории которых расположены подобные места, отвечают за их сохранность перед всем мировым сообществом. Наше государство достаточно серьезно относится к своим обязательствам: присоединившись к «Конвенции о всемирном наследии», оно приняло федеральный закон об охране Байкала.
Вместе с тем всегда был велик соблазн использовать чистую воду озера и территорию его бассейна для промышленных и военных надобностей. Чаше всего это приводило к скандалам, порой даже международным. Последний такой скандал связан с проектами перевозки для продажи огромного количества нефти из Сибири на Дальний Восток.
Пока что нефть — и не в таких количествах, как хотелось бы государственному предприятию Транснефть — возят по железной дороге, вдоль южной оконечности Байкала (Транссиб). Намерение резко увеличить такие перевозки встретило совершенно справедливое сопротивление Министерства природных ресурсов.
Возникла идея перевозить нефть севернее Байкала, по однопутному БАМу. Руководство БАМа заявляло и продолжает заявлять, что ручается за доставку любого количества нефти. Но беда в том, что строили дорогу по совершенно не исследованной местности, к каким последствиям приведет ее строительство и эксплуатация, никто не знал, да и вопросом таким не задавался. Эти последствия фактически не исследованы до сих пор. Это самый серьезный просчет проектировщиков, строителей, всех, кто эту работу заказывал и принимал. Специалисты из Института земной коры СО РАН утверждают, что сейчас там происходят очень серьезные геолого-геоморфологические процессы, создающие ситуацию непредсказуемую.
Вообще-то через территорию, всю раздробленную активными разломами земной коры, туннели прокладывать, мягко говоря, не рекомендуется. Северо-Муйский туннель как раз такой. Его построили три года назад; пока строили, было несколько аварий, и с человеческими жертвами. С тех пор он практически не работает, а поезда, пассажирские и груженые лесом, тянут в обход через сопку восемь паровозов. Большегрузные поезда с цистернами нефти так не потащишь. Можно ли что-нибудь сделать с Северо-Муйским туннелем, не знаю. Что имеют в виду руководители дороги, когда берутся возить нефть, тоже не знаю — может быть, они собираются передвинуть пути, срыть сопку или сделать еще что-нибудь.
Нефть, как и газ, в больших количествах можно доставлять по трубопроводу. У нефтяников есть несколько таких проектов. Предлагали тянуть трубопровод вокруг южной оконечности Байкала — этот вариант отвергла экологическая экспертиза еще в 2003 году. Два довода были главными: повышенная сейсмичность и то, что предполагалось вторгнуться в водосборный бассейн озера.
Возникло два северных варианта: один — по берегу Лены, вдоль нефтяных и газовых месторождений, которые собираются разрабатывать; другой — еще севернее и самый длинный, который захватил бы все такие месторождения. Хотя и тот, и другой проекты предполагали частично идти по бездорожью, оба они, особенно самый северный, представляются мне не только экологически (достаточно далеко от Байкала и его бассейна), но и экономически предпочтительными, поскольку все равно эти места будут осваиваться. Собственно, фирма «Сургутнефтегаз» уже начала освоение: подготовительные материалы практически готовы, осенью они собираются выходить с ними на государственную экспертизу, а с зимы начать строительство. В проекте учтены все экологические нюансы и природные особенности территории, он очень профессионален, и никаких проблем с ним возникнуть не должно.
Однако с проектом «Восточная Сибирь — Дальний Восток» выступил вовсе не «Сургутнефтегаз», а государственная компания «Транснефть». Сотрудничать с другой компанией — значит, делиться с нею прибылью, а этого очень не хотелось. То, что целесообразно для общества в целом, показалось совершенно нецелесообразным конкретной фирме. И она выставила свой вариант: вести трубопровод вдоль БАМа, по северной оконечности Байкала и далее вдоль реки Северная Ангара, впадающей в озеро. Примерно 250 километров трубопровод должен идти по водосборному бассейну Байкала, что само по себе противоречит всем «охранным грамотам», выданным озеру.
Мало того — опасность прорыва трубопровода землетрясением тут еще выше, чем в отвергнутом «южном» проекте. Байкал — глубокая, в восемь с половиной километров, трещина в земной коре. Борта трещины (то есть берега Байкала) раздвигаются, возникают напряжения сдвига блоков земной коры, особенно на их границах — вдоль широтной линии, отходящей от северной оконечности озера на восток. Относительно недавно (сказал бы геолог) здесь возникла цепочка впадин, где землетрясения, как и вдоль всего побережья Байкала, происходят и часто, и сильные. Каждое из них приводит к самым неожиданным изменениям рельефа. По мнению иркутских сейсмологов, их разрушительная сила может быть максимальной, такую не выдерживает ни одно человеческое сооружение. За XX век катастрофических землетрясений здесь случилось с десяток, а следы более давних, вроде того, что привело в 1825 году к образованию залива Провал на восточном берегу Байкала, еще долго будут исследовать.
