Знание-сила, 2006 № 10 (952) - [9]
Ученые Института физики Земли говорят, что достаточно давно не было землетрясения подобной силы, и сейчас там накопились такие же напряжения, как те, что привели к алтайскому землетрясению 2003 года. К счастью, там пострадавших не было — места малозаселенные; но если бы через эту территории проходил трубопровод с нефтью, он порвался бы как минимум в трех местах. Так что есть все основания ждать такого же землетрясения с магнитудой порядка 7,7 в бассейне Северной Ангары.
Специалисты, измеряющие вероятность аварии на промышленных сооружениях, оценивают риск прорыва трубопровода в 10 в минус пятой степени; риск аварии на Чернобыльской АЭС оценивался в свое время еще меньше — как 10 в минус шестой степени.
Академик Николай Лаверов говорит о высокой вероятности 12-балльного землетрясения в пределах полосы шириной 150 километров.
Серьезные претензии к этому проекту были и у рыбников, и у гидрологов. Их опасения были связаны не только с возможностью прорыва трубопровода: тут они были бы совершенно катастрофичны и для воды, и для рыбы, и для растительности, вообще для всего живого в бассейне Байкала. Но и само строительство привело бы к непредсказуемым последствиям (их же никто не исследовал, и нефтяники такого анализа не предусматривали). Вырубили где-то лес, живность разбежалась, трубопровод работает — а вдруг начинаются оползни. Возможно? Вполне! Не предусмотрен был и мониторинг, который позволил бы отслеживать такие варианты.
Короче говоря, первая государственная экспертиза проекта была категорически отрицательной.
Организация государственной экологической экспертизы у нас довольно запутанная. За охрану природы отвечает Министерство природных ресурсов, за экологическую экспертизу — Федеральная служба Росприроднадзор в его составе. В принципе Ростехнадзор не имеет права принимать к рассмотрению проекты, не получившие одобрения Росприроднадзора. Но Ростехнадзор подчиняется непосредственно председателю правительства и, очевидно, поэтому позволяет себе обходить процедуру, предусмотренную законом.
Росприроднадзор рассмотрел проект и, изложив на трех-четырех страницах доводы специалистов, заключил их выводом о недопустимости такого строительства. Наверное, на экспертов давили, поэтому позже слова о недопустимости были сняты, но все доводы остались и к другим выводам привести просто не могли.
Однако позже «Транснефть» ссылалась на некое «согласование» и демонстрировала письмо в восемь-десять строчек якобы за подписью председателя Росприроднадзора. Участники экспертизы ничего об этом не знали.
Потом началась еще более запутанная и темная история экологической экспертизы Ростехнадзора.
Уже сама такая повторная экспертиза — некоторая странность. Я говорила: во всех случаях обязательно разрешение (положительная оценка проекта с экологической точки зрения) Росприроднадзора. Не получив такой оценки, Ростехнадзор, вместо того, чтобы отказаться от проекта, устроил еще одну.
Три месяца 52 члена этой новой экспертной комиссии, разделенные на рабочие группы, изучали каждая свой аспект предполагаемого строительства. Время от времени они проводили общие заседания. Я принимала в них участие и могу свидетельствовать, что все специалисты дружно выступали против. В конце концов 46 экспертов из 52 подписали общее отрицательное заключение по проекту. По закону на этом дело кончалось, и комиссию должны были распустить. Ее оценка по закону считается неоспоримой, если поддержана двумя третями участников — тут было больше.
Но комиссию не распустили. Срок ее работы продлили и начали целенаправленно менять ее состав. Это манипулирование составом продолжалось до тех пор. пока не было получено искомых две трети подписей под новым — положительным — заключением. Вводили металлургов, атомщиков — один из них даже стал руководителем группы. Исключали сейсмологов.
Двадцать человек, раньше поставивших свои подписи под запретом строительства, теперь подписали его разрешение. Три месяца изучения документов, исследования ситуации были зачеркнуты — хотя Байкал оставался все тот же, сейсмичность та же, техника та же, тот же во всех принципиальных пунктах проект. Писали прежде, что труба может выдержать землетрясение в восемь баллов, а потом сообщили, что в десять; в сборнике технических требований к качеству строительства (СНИПе) ясно сказано: в зоне возможных восьмибалльных землетрясений подземные нефтепроводы не рекомендуются, а зону девятибалльных вовсе следует обходить.
Не знаю, что уж там сделали с людьми, так стремительно изменившими свое мнение. Ко мне с подобными предложениями не обращались ни разу: я была в комиссии представителем Сибири, и твердость моей позиции все знали.
Зато не все из новых членов комиссии поддержали Ростехнадзор и его руководителя К.Пуликовского, хотя именно этого от них ждали. Опять не хватало двух третей — и тогда из комиссии срочно, задним числом стали выводить «лишних», чтобы высказавшиеся «за» все-таки составили две трети.
Конечно, только суд может решить, насколько правомерны были все эти манипуляции с продлением срока работы комиссии (якобы «по процедурным основаниям»), с вводом и выводом ее членов (например, закон предусматривает, что состав комиссии определяется по согласованию отдельно с каждым ее членом; но совершенно ясно, что исключение из нее экспертов задним числом было сделано без всякого с ними согласования). Нам, членам комиссии, без конца раздавали всякие документы, на которых не было подписи председателя М. Генералова.
