Зимние праздники. XIX - начало XX в. - [116]

В Поморье отголоском какого-то, очевидно, древнего обряда было «выщелкивание» (wytraskiwanie) старого года в сочельник Нового. По деревне ходили конюхи и щелкали бичом перед усадьбой помещика, перед двором управляющего, приходского священника. За это они получали деньги, на которые пировали.[669]

Вечером под Новый год парни закидывали на крыши домов бороны, плуги, части телег (Польша). По деревням ходили ряженые: «еврей», «дед», «цыган», «аист», «медведь» и др. У поляков «дед», придя к девушкам на подрядухи, старался засунуть кость в их пряжу. В народе было распространено суждение, что это может привести к стародевичеству. Приход «деда» и других масок заканчивался угощением в складчину и танцами. В новогодний сочельник было принято «красть» друг у друга (девушки у парней и наоборот) какие-нибудь вещи; ряженые тоже немало заботились о том, чтобы удались их «кражи». За украденные вещи полагался выкуп в виде угощенья (поляки).[670]

Гадания под Новый год были особенно разнообразны. Среди них, кроме тех, что вообще практиковались на святки, были и особые. Так, в восточной Мазовии девушка, чтобы увидеть будущего жениха, должна была залезть на чердак и обежать три раза трубу (дымоход). Многие боялись этого гаданья, так как думали, что может показаться и дьявол, наряженный мужчиной. Для того чтобы избежать встречи с ним, девушка раздевалась на чердаке, мылась и тогда уже трижды обегала дымоход против солнца.[671]

В деревнях жешовских, тарновских, сандомирских (Польша) хозяйки, особенно из богатых, пекли 31 декабря шчодроки (szczodroki) из пшеничной, ячменной, ржаной муки. Это круглые или продолговатые булочки, ими одаривали в новогоднее утро шчодроков, новолетников (szczodroki, nowoletnicy) — мальчиков, ходивших перед рассветом по домам. В их песенке были пожелания хорошего урожая, здоровья, счастья:

Na szczęście, na zdrowie, na ten Nowy Rok,

Żeby się urodziła kapusta i groch,

Żyto jak koryto, przenica jak rękawica,

Żeby na drugi rok była jeszcze większa kukielica,

Czyście nam tu napiekli bochnoków szczodroków

Oraz chleba krom — zapłaci wam sam Pan Jezus

I ten święty Jan.

На счастье, на здоровье, на этот Новый год,

Пусть уродится капуста и горох,

Рожь как корыто, пшеница как рукавица,

Чтобы в будущем году была еще больше булка.

Напекли нам здесь буханочки-шчодроки,

А также краюшку хлеба  —  за это заплатит вам сам пан Иисус

И святой Ян

(Горлицкий повят Жешовского воеводства).[672]

Вслед за шчодроками ходили в жешовских деревнях дробы, драбы («droby, draby») — два парня и дзяд (dziad — дед) или же несколько «драбов», «дед» и «цыган». Их коленды (песни) начинались так же, как и у шчодроков. Они желали, чтобы у хозяев уродились:

Rzepa jak  —  nalepa,

Korpiele jak gardziele,

Zimioki jak chodoki,

Przenica jak rękawica,

Zeby był snop przy snopie,

Kopa przy kopie…

Gospodarz między kopami,

Jak miesiąc między gwiazdami.

Репа, как налепа,

Брюква, как глотка,

Картофель, как лапти,

Пшеница, как рукавица,

Чтобы сноп был при снопе,

Копна при копне…

Хозяин между копнами,

Как месяц среди звезд.

Обрядовый характер их прихода выявлялся из следующих строк обращения к хозяевам:

Tu scęście będzie,

Gdzie drob przybędzie,

Krowa się ocieli,

Dziwka za mąz wyjdzie.

Dawniej droby chodziły.

Korpiele się rodziły.

Teroz droby nie chodzą,

Korpiele się nie rodzą.

Там будет счастье,

Куда прибудет дроб,

Корова отелится,

Девка замуж выйдет.

Раньше дробы ходили,

Брюква родилась,

Теперь дробы не ходят,

Брюква не родится.

И, наконец, благодарность за дары (календу), обычная при колядовании:

Za kolędę dziękujemy,

Zdrowia, scęścia wom zycymy.

За коленду благодарим,

Желаем вам здоровья, счастья.[673]

К Новому году и к дню трех королей в Польше пекли еще фафернухи (fafernuchy) или так называемые орехи из муки с медом и орехами. Их сушили на печке, ими одаривали друг друга соседи, девушки парней и наоборот. Поляки, как и лужичане, на Новый год и на праздник трех королей пекли хлебцы в виде фигурок животных и птиц: коров, бычков, лошадей, овец, телят, ягнят, кур с цыплятами, гусей. Лужичане называли их ščedrak, šćodrak, nowe lětko, поляки — nowe latka.[674] Чехи и словаки пекли такие же хлебцы в рождественский сочельник и называли их божи милости (boži milost), а иногда в день св. Микулаша — микулашске печиво (mikulašské pečivo) и св. Люции. В Польше очень интересны «новолятки» из Курпевских, Мазурских и Варминьских селений. В мазурских деревнях, кроме перечисленных выше фигурок, встречаются иногда изображения свиньи, а в курпевских довольно часто собаки. Животный мир, представленный польскими новолятками, включает и диких зверей, но только тех, кто не приносит зла человеку. Это олени, серны, зайцы, белки. Смотря по преобладанию среди такого печенья фигурок козы или бычков (bysków), в некоторых деревнях Курпевского района все новолятки называются козами или бычками, независимо от того, кого они на самом деле изображают.[675] В новолятках часто несколько фигурок людей, животных и птиц помещались на круге (например, наседка с цыплятами, пастух со скотом и т. п.). Возможно, что этот круг считался в старину магическим и должен был охранять животных, птиц, фигурки которых на нем находятся. Магическое значение фигурного печенья подтверждается тем, что его давали скоту, «чтобы скот лучше плодился» (поляки, лужичане, чехи и словаки). Поляки давали новолятки детям, которые играли ими, а потом их съедали. По-видимому, и в этом был какой-то магический смысл. Часть новоляток хранили весь год на печке, в шкафу (мазуры) или подвесив к потолку в углу, где был домашний алтарик.