«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» - [274]
Приведем, впрочем, заочное возражение Л.К. Чуковской на одну из резких обвинительных речей Ахматовой: “По мнению Анны Андреевны, многие страницы книги Страховскоro написаны со слов поэтессы Ирины Одоевцевой <…>. «Такое может изобрести только баба…. Яд, яд обо мне», – восклицает Ахматова. Между тем Одоевцева в своих воспоминаниях (“На берегах Невы”, Вашингтон, 1967 и M., 1988) говорит об Анне Андреевне весьма уважительно. Kнигa Одоевцевой, несомненно, изобилует большими погрешностями – но неуважения к Ахматовой в ней нет. Беда там другая: недостоверность. Мыслимо ли, например, через десятилетия по памяти воспроизводить живые диалоги?” (405, т. 2, с. 676). Также приведем реплику Ахматовой 1965 г., запомнившуюся Н.А. Струве: “У Ирины Одоевцевой, в отличие от Георгия Иванова, зловредного вранья нет. Но уж очень она из себя вдову Гумилева изображает. Таких вдов у Гумилева было множество” (358, с. 186). Сравните с зафиксированной П. Лукницким еще в 1925 г. иронической характеристикой, которую Ахматова дала О.: “неофициальная вдова” (216, с. 83). Об О. и Ахматовой подробнее см. также: 199, с. 59–67; 366, с. 541–547.
С. 420Я сразу узнала ее… – …исчезла в каком-то подъезде. – В одной из газетных публикаций отрывков из НБН О. отодвигает дату своей первой встречи с Ахматовой на год раньше: “Ахматову я впервые увидела в 17-м году летом в Петербурге на Литейном” (279, с. 5).
В комментируемом фрагменте речь идет о знаменитом альтмановском портрете Ахматовой 1914 г. (см. вкладку к нашему путеводителю). Сравните в газетной публикации фрагментов из НБН:
“Она была совсем такая, как на портрете Альтмана. Только еще прелестнее. Я узнала ее челку до бровей, ее гордый профиль, «синий пожар ее очей» и ее тонкую, гибкую, будто стилизованную фигуру. Я остановилась и глядела на нее во все глаза, забыв все правила благовоспитанности. Она прошла мимо меня своей скользящей, легкой походкой:
Удивительно легки. Ее тонкие ноги с высоким, как на портрете Альтмана подъемом, казалось, действительно, еле касались земли.
Я, как зачарованная, пошла за ней. Она шла довольно быстро, не оглядываясь, совершенно не обращая внимания на то, что я, как ее тень, следую за ней. Так мы прошли весь Невский и завернули на Морскую. Я все ждала, что она уронит перчатку.
ведь надевая не на ту руку перчатку, легко уронить другую. Или платок.
Она уронит перчатку или платок, а я подниму и подам ей. И она посмотрит на меня, увидит меня. И, может быть, даже улыбнется мне, поблагодарит меня. И тогда я скажу ей… Нет, по всей вероятности, ничего не скажу. Не сумею. Не смогу. От волнения. От радости. Но Ахматова, не уронив ни перчатки, ни платка, вошла в один из подъездов на Морской, так и не оглянувшись на меня. Войти в дом за ней я не решилась. Я осталась ждать ее на тротуаре. Время шло, а она не возвращалась. Может быть она пришла в гости на весь вечер. Может быть она живет здесь. А у меня дома, наверное, уже беспокоятся, куда я пропала. И я, вздохнув, поехала домой на трамвае. Но с того дня я целый месяц ходила, как на свидание, каждый вечер на то место Литейного, где я встретила Ахматову. Напрасно ходила. Ни разу больше мне не удалось увидеть ее” (277, с. 4–5).
Сравните в стихотворении Ахматовой “Я не знаю, ты жив или умер…” (1915): “И очей моих синий пожар…” (23, с. 130). Также цитируются ахматовские стихотворения “Песня последней встречи” (“Так беспомощно грудь холодела…”, 1911 (там же, с. 59) и “Со дня Купальницы-Аграфены…”, 1913 (там же, с. 103)).
С. 420С того дня я больше не видела ее до августа 1921 года. – То есть до похорон Блока. На самом деле О., как справедливо указывает Р.Д. Тименчик (366, с. 547), видела Ахматову на вечере памяти Пушкина в феврале 1921 г., о чем упоминает в своем дневнике А. Оношкович-Яцына:
“Перерыв. Мы все в битком набитой комнатке, где выставка. Одоевцева картавит:
– Вам нравится Анна Ахматова?
Та только что прошла мимо. И я теперь совсем хорошо разглядела нос с горбинкой и светлые, пустые и грустные глаза. Знаю, отчего они – пустые!
– Очень, – отвечаю Одоевцевой. – У нее чудесное лицо!
– Да, милое, только совсем простое, я думала, гораздо лучше, – дергает плечиком Одоевцева.
– Она прежде была очень хороша, – шепелявит Георгий Иванов” (289, с. 402–403).
С. 420В ремешках пенал и книги были. – …и голос мой незвонок. – С небольшими ошибками цитируется стихотворение Ахматовой 1912 г. У Ахматовой: “Возвращалась я домой из школы” и “А на жизнь мою лучом нетленным” (23, с. 84).
С. 421 – Анна Андреевна, – говорил мне Гумилев, – почему-то всегда старалась казаться несчастной, нелюбимой. – Сходно примерно в это же время Гумилев рассказывал об Ахматовой О. Гильдебрандт-Арбениной: “Он говорил, что Ахматова была удивительная притворщица, просто артистка. Сидя дома, завтракала с аппетитом, смеялась, и вдруг – кто-то приходит (особенно – граф Комаровский) – она падает на диван, бледнеет и на вопрос о здоровье цедит что-то трогательно-больное” (96, с. 450).
Сборник посвящен поэме Вен. Ерофеева «Москва–Петушки» как образцу прозы второй половины XX века. В статьях предлагаются разные подходы, позволяющие, по мнению авторов, относительно объективно понять и истолковать подобные произведения.В заключение публикуется записная книжка Вен. Ерофеева 1974 года.
Перед вами сборник лекций известного российского литературоведа, в основе которого – курс, прочитанный в 2017 году для образовательного проекта «Магистерия». Настоящее издание – первое в книжной серии, в которой российские ученые будут коротко и популярно рассказывать о самом важном в истории культуры.
Эта книга о Сергее Есенине (1895–1925) – новый, непредвзятый взгляд на его драматическую судьбу. Здесь подробно исследованы обстоятельства его жизни, в которой порой трудноразличимы миф и реальность, маска и подлинное лицо. Авторы книги – авторитетные филологи, специалисты по литературе русского модернизма – на основе многочисленных документальных свидетельств стремятся воссоздать образ Есенина во всей его полноте. Следуя от раннего детства до трагического финала жизни поэта, они выявляют внутреннюю логику его биографии.
В очередной сборник «Литературный текст: проблемы и методы исследования» вошли статьи, подготовленные на основе докладов, которые прозвучали в октябре 2001 года на Международной конференции «Мотив вина в литературе».
Жизнь Осипа Мандельштама (1891–1938), значительнейшего поэта XX столетия, яркая, короткая и трагическая, продолжает волновать каждое новое поколение читателей и почитателей его таланта. Акмеист в предреволюционное время, он состоял в чрезвычайно сложных отношениях со своим веком. Слава его выплеснулась далеко за пределы России и той эпохи. Итальянский режиссер Пьер Пазолини писал в 1972–м: «Мандельштам… легконогий, умный, острый на язык… жизнерадостный, чувственный, всегда влюбленный, открытый, ясновидящий и счастливый даже в сумерках своего нервного заболевания и политического кошмара… причудливый и утонченный… – принадлежит к числу самых счастливых поэтических прозрений XX века».
В эту книгу вошли статьи, написанные на основе докладов, которые были представлены на конференции «„Революция, данная нам в ощущениях“: антропологические аспекты социальных и культурных трансформаций», организованной редакцией журнала «Новое литературное обозрение» и прошедшей в Москве 27–29 марта 2008 года. Участники сборника не представляют общего направления в науке и осуществляют свои исследования в рамках разных дисциплин — философии, истории культуры, литературоведения, искусствоведения, политической истории, политологии и др.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Роман философа Льва Шестова и поэтессы Варвары Малахиевой-Мирович протекал в мире литературы – беседы о Шекспире, Канте, Ницше и Достоевском – и так и остался в письмах друг к другу. История любви к Варваре Григорьевне, трудные отношения с ее сестрой Анастасией становятся своеобразным прологом к «философии трагедии» Шестова и проливают свет на то, что подвигло его к экзистенциализму, – именно об этом белом пятне в биографии философа и рассказывает историк и прозаик Наталья Громова в новой книге «Потусторонний друг». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Холодная весна. Годы изгнаний: 1907–1921» — книга воспоминаний Ольги Черновой-Андреевой, дочери лидера партии эсеров Виктора Чернова и жены писателя Вадима Андреева. Детство она провела в жаркой Италии; в доме ее семьи находили приют известные народовольцы и эсеры: Герман Лопатин, Вера Фигнер, Евно Азеф и другие. Юность — в голодной и холодной России после Февральской революции. Подробно описывая скитания по стране, неоднократные аресты, допросы в ВЧК и заключение на Лубянке, Ольга Чернова-Андреева воссоздает выразительный портрет послереволюционной России.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Нина Берберова, одна из самых известных писательниц и мемуаристок первой волны эмиграции, в 1950-х пишет беллетризованную биографию Петра Ильича Чайковского. Она не умалчивает о потаенной жизни композитора, но сохраняет такт и верность фактам. Берберова создает портрет живого человека, портрет без ласки. Вечная чужестранка, она рассказывает о русском композиторе так, будто никогда не покидала России…
Сергей Беляков – историк и писатель, автор книг “Гумилев сын Гумилева”, “Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя”, “Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой”, лауреат премии “Большая книга”, финалист премий “Национальный бестселлер” и “Ясная Поляна”. Сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон, более известный под домашним именем «Мур», родился в Чехии, вырос во Франции, но считал себя русским. Однако в предвоенной Москве одноклассники, приятели, девушки видели в нем – иностранца, парижского мальчика.