Актеры
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды. Пусть знает молодое поколение советских актеров, строящих самое идейное, самое совершенное и передовое советское искусство, о тех незаметных, скромных людях, которые в тяжелых условиях полицейско-царского произвола неустанно творили свое благородное дело.
| Жанр: | Биографии и мемуары |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 69 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1957 |
| Формат: | Полный |
Актеры читать онлайн бесплатно
ОТ АВТОРА
Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь.
Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды. Пусть знает молодое поколение советских актеров, строящих самое идейное, самое совершенное и передовое советское искусство, о тех незаметных, скромных людях, которые в тяжелых условиях полицейско-царского произвола неустанно творили свое благородное дело.
Более полвека я отдал русскому театру. Неоднократно наша молодежь обращалась ко мне, чтобы я написал о былом, старом театре, о людях той эпохи, о спектаклях того времени. Я — актер-драматург, я не журналист и не романист. В этой книге я написал то, что видел собственными глазами и пережил своим сердцем.
Люди, обстановка, ситуации, о которых я пишу, мною не выдуманы. Я видел их, знал, жил среди них, встречался с ними во многих театрах старой России, работал с ними. Я исколесил дореволюционную Россию вдоль и поперек. К сожалению, многие думают, что в старое время на сцене были только одни Аркашки, Робинзоны, Шмаги и Коринкины (образы, выведенные в пьесах Островского). Да, были и такие, но были актеры, полные достоинства и благородства, огромной любви к театру, к искусству, к Родине. Они несли со сцены народу свое пламенное слово о свободе, о грядущем счастье народа. Творя и работая среди этих людей, я научился ценить и уважать тех безвестных солдат искусства. Не будь этих скромных и благородных тружеников, русский театр никогда не поднялся бы до такой огромной высоты, на какую он возведен корифеями нашей сцены.
Как я написал эту книгу — не мне судить. Судите об этом Вы, мои дорогие читатели.
АВТОР
Посвящаю светлой памяти артистки Нины Адамовны ГАРЯНОВОЙ
Возможно ли описать все очарование театра, всю его магическую силу над душой человека… О, ступайте, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете!
В. Г. БЕЛИНСКИЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
С самого раннего детства меня влекло к театру, к искусству, к зрелищным, ярмарочным и уличным представлениям. Помню свое первое знакомство с веселым озорником Петрушкой. Хмурый желтолицый человек с жесткими усами поставил на наших глазах пеструю ситцевую ширму, зашел за нее, глухо откашливаясь, — и вдруг на ширме показался горбоносый крохотный человечек с писклявым голоском… Я обомлел сначала от удивления, а потом от восторга. Петрушка стал моим любимым развлечением, а старый желтолицый петрушечник — первым человеком, приобщившим меня к чудесам искусства.
В больших отцовских сапогах, в большой шапке я ходил за петрушечником со двора во двор, забывая о холоде и голоде. Темнело. Усталый петрушечник заканчивал работу; я провожал его до самого порога и только тогда возвращался к себе домой, часто получая взбучку за позднее возвращение. Усталый и довольный, я долго не мог уснуть, в сотый раз повторяя слова Петрушки и других персонажей этой несложной пьесы.
Ярмарочные, балаганные представления я смотрел по многу раз в день и быстро выучил наизусть весь их незатейливый репертуар. А на утро где-нибудь в сарае или в уединенном углу двора, собрав своих приятелей и вымазав им и себе лица краской, мелом и сажей, под неудержимый хохот ребят я давал свои представления, копируя все, что видел в балагане и на ширме петрушечника.
Как у петрушечника, так и у ярмарочных артистов я был желанным и полезным: помогал носить ширмы и бутафорию, а в балагане, натужась, открывал занавес, подавал и собирал реквизит и, как сказали бы теперь, «стоял на шумах». За это меня всегда пропускали бесплатно во все балаганы и позволяли прокатиться на карусельном коне. Еду я на таком свирепом коне — и счастью моему нет предела. А как завидовали мне мои друзья! Но при моей помощи и им удавалось посмотреть эти представления; куда только я их не прятал, в какие щели не засовывал. Они сидели там скрюченные в три погибели, но терпели все и смотрели.
Первыми настоящими актерами, которых я увидел еще мальчиком, были драматические актеры Богданов, Неволин, Межевой, Алашаевский и Морская.
Шел «Ревизор». Брат посадил меня на галерку, дал мне огромное яблоко и оставил меня одного. Поднялся занавес. Все происходящее на сцене так ошеломило меня, что яблоко выпало у меня из рук и полетело прямо вниз, в партер, на голову какому-то лысому военному. Это оказался, как мне потом объяснил брат, помощник пристава. Тогда я не знал, что это за персона и какие последствия могла бы иметь моя детская неосторожность. Мне было очень жаль яблока. Лысина пристава меня не занимала.
Милое детство! Быстро забываются невзгоды… Из любых бумажек и ломаных кирпичей мы сооружали себе замок, надевали на голову бумажные колпаки — это были наши шлемы или короны; дубина на плече сходила за ружье, а деревяшка, прицепленная к боку, — за шашку или меч. Вот ты и король или полководец. Я до того «входил в роль», что ребята прекращали игру и превращались в моих зрителей. И смеху и радости нашей не было конца. Только грубый окрик и брань какого-нибудь взрослого нарушали эту единственную тогда радость. Но в детстве зла долго не помнишь. Смотришь, минута-другая, и снова начинается шумная игра. Мгновенно придумана новая «трагедия» или «комедия»…
