Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть четырнадцатая - [4]
Но хотя Наполеонъ и дозволялъ въ этомъ отношеніи такую свободу, а онъ предоставлялъ себѣ Царское право избирать предметъ разговора и вести оный по Своему благоусмотрѣнію; и въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ казалось, что лишась существенной власти, онъ болѣе чѣмъ когда либо привязался къ соблюденію ея единообразной, утомительной и безполезной чинности. Къ сему могла быть и другая причина, кромѣ упрямой его склонности надъ всѣмъ владычествовать. Особы, обитавшія въ Лонгвудѣ, послѣдовали за нимъ изъ чистѣйшихъ побужденій, и нѣтъ причины предполагать, чтобы рѣшимость ихъ могла поколебаться, или почтеніе уменьшиться. Однако жъ взаимное положеніе низверженнаго Государя и бывшихъ его подданныхъ, поставляло ихъ въ короткость, могшую породить, если не пренебреженіе, то покрайней мѣрѣ неприличную степень свободы, которой нельзя было воспрепятствовать иначе, какъ строгою преградою чинопочитанія.
Возвращаемся къ Наполеоновымъ привычкамъ и забавамъ. Музыка не была въ числѣ ихъ. Хотя родясь Италіянцемъ и имѣя довольно музыкальное ухо для того, чтобы спѣть арію, онъ однако жъ никогда не занимался симъ искуствомъ и не имѣлъ къ нему того врожденнаго пристрастія, которое свойственно Италіянцамъ; извѣстно также, что онъ искоренилъ въ Италіи жестокія способъ, употребляемый для сохраненія голосовъ.
Наполеонъ не былъ -- по неохотному сознанію Денона -- ни знатокомъ, ни даже любителемъ живописи. Онъ считалъ себя однако жъ свѣдущимъ въ ваяніи. Въ Музеѣ его находилась одна картина, предъ которою онъ имѣлъ привычку останавливаться, называя ее своею и говоря, что онъ не дозволитъ ни за какія деньга ее выкупить прежнему ея владѣльцу, Герцогу Моденскому. {Смотри Часть 1, стр. 225.} Но онъ цѣнилъ сію картину не но достоинству ея, хотя это было и образцовое произведеніе, а но тому, что онъ доставилъ ее Музею цѣною большаго пожертвованія. На другія картины, составлявшія сіе огромное собраніе, не взирая на достоинство ихъ, онъ мало обращалъ вниманія. Онъ часто смущалъ любителей сего искуства презрѣніемъ своимъ къ недолговременности онаго. Услыхавъ однажды про одну отличную картину, что она сохранится не долѣе, какъ пять сотъ или шесть сотъ лѣтъ, онъ воскликнулъ: "Какая славная вѣчность!" Однако жъ, по совѣтамъ Денона и другихъ ученыхъ людей, Наполеонъ прославился какъ великій покровитель искуствъ. Въ особенности медали его возбуждаютъ и заслуживаютъ удивленіе.
Что касается до движенія на островѣ Св. Елены, то Наполеонъ часто ходилъ пѣшкомъ, и пока былъ здоровъ, не боялся крутыхъ, трудныхъ и опасныхъ дорогъ. Не взирая на то, что на островѣ есть нѣсколько дичи, онъ никогда не охотился. Кажется, что онъ никогда не любилъ эшу забаву, хотя въ бытность свою Императоромъ, онъ поставилъ гораздо на лучшую и великолѣпнѣйшую ногу противъ прежняго Придворную Охоту. Должно предполагать, что онъ занимался этою Царскою забавою -- какъ ее называютъ -- болѣе по любви къ пышности, чѣмъ по настоящей склонности къ сему упражненію. Мы приведемъ здѣсь собственное его повѣствованіе объ опасности, которой онъ однажды подвергся на кабаньей охотѣ. Картина сія напомнитъ любителямъ произведенія Рубенса и Шнейдера.
"Выѣхавъ однажды въ Марли на охоту за кабанами," говоритъ Императоръ: "мы попали съ Сультомь и съ Бертье на трехъ огромныхъ вепрей, прямо на насъ бросившихся. Всѣ охотники со страха обратились въ бѣгство. Мы убили этихъ трехъ кабановъ, но мой меня оцарапалъ и едва не оторвалъ мнѣ палецъ (на немъ видѣнъ еще былъ большой рубецъ). Забавнѣе всего было, что охотники, окруженные своими собаками, столпясь позади трехъ героевъ, во все горло кричали: "Помогите Императору! спасите Императора!" а ни одинъ не трогался съ мѣста." --
Говоря о прогулкахъ Наполеона, мы можемъ упомянуть здѣсь о другой опасности, которой онъ подвергался при забавѣ, болѣе употребительной въ Англіи, чѣмъ во Франціи. Онъ вздумалъ однажды править лошадьми, и въ опасномъ мѣстѣ опрокинулъ карету, въ коей находилась Іозефина съ другими особами. Англійскій читатель вспомнитъ, что подобный случай былъ и съ Кромвелемъ, который -- какъ говоритъ историкъ -- въ состояніи будучи правишь тремя народами, полагалъ, что онъ можетъ правишь и шестеркою подаренныхъ ему горячихъ лошадей; и имѣвъ такую же неудачу, какъ постигла послѣ его Наполеона, опрокинулъ карету, къ великому страху сидѣвшаго въ ней Секретаря Тёрло и съ двойною для себя опасностью отъ паденія и отъ выстрѣла пистолета, который онъ всегда имѣлъ при себѣ заряженнымъ. Бонапарте замѣтилъ только: "что всякой долженъ браться за свое дѣло."
Главнымъ средствомъ разсѣянья для Наполеона на островѣ Св. Елены было общество и разговоръ только съ его приближенными; чего бы не случилось, если бъ онъ могъ повелѣвать своимъ нравомъ, который не измѣнялся при наивеличайшихъ бѣдствіяхъ, а теперь повидимому уступилъ слабости къ небольшимъ ссорамъ и досадамъ.
